ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА И ГОРЦЫ КАВКАЗА
(обработка отрывка из романа «Сталинградские сны»)
исторический очерк
С особой силой поднимет голову национализм.
Он на какое-то время придавит интернационализм
и патриотизм, только на какое-то время.
Возникнут национальные группы внутри наций и
конфликты. Появится много вождей-пигмеев,
предателей внутри своих наций. В целом в будущем
развитие пойдёт более сложными и даже бешеными
путями, повороты будут предельно крутыми. Дело
идёт к тому, что особенно взбудоражится Восток.
Возникнут острые противоречия с Западом.
Сталин
Беседа с А.М. Коллонтай, ноябрь 1939 г.
(Из дневников А.М. Коллонтай, Архиве
МИД РФ, извлечение М.И. Трушем. c. 611)
Часть 1. Предпосылки
Кавказ — это мощная крепость, защищённая самой природой. Поэтому борьба за овладение Кавказом всегда растягивалась на многие десятилетия. Во времена имама Шамиля горцы боролись против власти царизма под зелёным знаменем Магомета. На струнах ислама исторически играла Турция и Великобритания. Потом исламский фактор использовал гитлеровский Великогерманский рейх.
Кавказ никогда не жил спокойно. Его всегда кто-то завоевывал. До Российской империи различные территории Кавказ завоёвывали хазары и арабы в VII веке, монголы в XIII веке, золотоордынцы в XIV, иранцы в XV и турки в XVI веках, распространив на Северном Кавказе ислам. Все горские народы Северного Кавказа когда-то входили в Золотую Орду, а ногайцы являлись прямым остатком Золотой Орды.
Война на Кавказе для Российской империи под властью немецкой династии Гольштейн-Готторп-Романовых являлась обычной колониальной войной, когда население депортировалось со своих обработанных земель в дикие горы, или наоборот, депортировалось с прежних мест в долины; аулы разрушались, жители истреблялись. Чеченцы, ингуши являли собой скотоводов с примитивным земледелием. Горцами от их родины достались из рук колонизаторов голые скалы, ущелья и малоплодородные земли без водопоев и леса. 22 000 сразу же чеченцев ушли от царизма в Турцию. Другие остались жить в рабстве.
После покорения Кавказа царское правительство депортировало целые селения или народы с плоскости в горы или наоборот. Неподвластные имамам селения депортировали и последователи Шамиля. Так создавалась земельная путаница между народами, темпами и отдельными аулами, пока казаки не заняли наиболее плодородные и драгоценные для горцев земли на плоскости по рекам и не стали для горцев, непримиримыми врагами.
Наряду с подкупом верхов и вооружённым подавлением сопротивления простых горцев, царское правительство всячески потворствовало спорам между разными горскими народами из-за земель на плоскости, часто приводящих к вооружённым столкновениям. Кавказская война требовала депортаций целых аулов, когда земля царскими земельными агентами, начальниками военных отрядов, комендантами и приставами на новых местах отводилась переселенцам временно, и границы не указывались чётко, что поражало повсеместные споры соседей с соседями.
При самовластном разрешении споров другая сторона всегда оставалась несправедливо обиженной, так что вскоре вопросы землевладения полностью противоречили имеющимся традициям и правилам, и даже предыдущим распоряжениям начальства и могли решаться только административно-командным способом. В конце XIX века центральное царское правительство Александра II предприняло массу усилий для создания на Кавказе максимально возможного социального неравенства для того, чтобы разделить народы, вычленить для своей опоры среди них горскую знать. Эту горскую знать, вроде чеченца Чермоева, в 1877 году со своей чеченской милицией участвовавшего в подавлении восстания чеченцев против царских властей, ставшего по итогам завоевания Кавказа царским генералом и российским дворянином, обладателя нефтепромыслов в Чечне и Дагестане, обширных поместий, или ингуша Джабагиева, ставшего царским полковником и дворянином, царизм всячески укреплял и ставил себе на службу.
После покорения Кавказа горские верхи приобщили к правящей верхушке империи и они стали кровно заинтересованы в сохранении власти царя над собой и удержания своих народов в темноте и рабстве.
Превратившись в офицеров царской армии, горская верхушка, чеченская, ингушская, черкесская, осталась феодалами — крепостниками, хранителями старых обычаев, шариата, подпирающих крепостничество, эксплуатируя вместе с мусульманским духовенством тёмную горскую массу, отгороженную от других народов колючей проволокой невежества.
К революции русское население составляло половину от населения Терской области и сосредотачивалось на севере и в городах. Терская область — преддверие мусульманского востока, наполнилась безземельной тёмной горской массой, находящейся в разной степени разложения родового строя и феодализма, от сильного родово-племенного строя в Чечне, разложения феодализма в Кабарде, до зарождения капитализма в Осетии. Таким образом национальный вопрос, отягощённый сословно-казачьим доминированием, стоял в полной мере.
Процент грамотных горцев, исчисляемый десятыми долями процента от численности населения, имел обратную пропорцию количеству духовенства, а духовенства имелось на порядок больше количества грамотных. Успеху имперской колонизации способствовала крайняя нищета, темнота, техническая отсталость, пестрота укладов и народонаселения Северного Кавказа.
К переломному для горцев Северного Кавказа 1917 году в Терском крае проживало 636 000 туземцев-горцев, 380 000 казаков, 8000 дворян разных наций, 183 000 русских крестьян, купцов, горожан, 43 000 рабочих — преимущественно русских. Кроме того в Терском крае проживало 35 000 кочевников ногайцев, 24 000 армян, 18 900 колонистов немцев, 8800 грузин, 8700 евреев, 5000 колонистов поляков, 1700 калмыков, 300 французских коммерсантов.
Чеченцы к 1917 году — самый многочисленный горский народ, населявший северный склон Андийского хребта до Сунжи, насчитывал 245 500 человек. Приобретённое лидерство в численности среди горских народов явилось результатом того, что при кровавой царской колонизации Северного Кавказа его лучшие земли покинули почти миллион ногайцев, черкесов, других народностей. До 1840 года чеченская территория доходила до правого берега Терека. Затем чеченцы отдали казакам плоскость севернее Сунжи и угнездились в лесистых ущельях Чёрных гор севернее Сунжи.
Чеченцы называли себя нахчой — люди, а русское название «чеченцы» появилось в XVII от названия аула Чечен. У чеченцев господствовал родовой быт. Они по социальному развитию стояли ниже черкесов, осетин, ногайцев, калмыков и кумыков. Несмотря на безграничную над чеченцами власть ислама, чеченцы сохранили остатки язычества — верили в ведьму «гам», покровителя стад «лам ольяш», живущего в горах, в то, что у каждого человека есть двойник — дух, и так далее. Высшее сословие у них отсутствовало. В их языке даже не имелось слова «прикажите» и «господин». Но царское правительство создало расслоение чеченцев чтобы расколоть их и подчинить. Вершину власти у чеченцев к революции занимало духовенство в союзе с местным торговым капиталом.
Чеченскую знать царь создал мановением руки. Всего 20 чеченцев получили от казны от 100 до 1000 гектаров. 107 человек получили от 30 до 50 гектаров. При этом на одного чеченца горной Чечни приходилось всего 0,25 гектаров пашни, одно хозяйство имело в среднем 8,3 овец, 2,3 коровы, 0,28 лошади. Лучше всего дела обстояли в Веденском район, где на семью чеченца в среднем приходилось 3,1 гектара земли.
Все леса и 43 процента нагорной части продолжали находиться в ведении Управления государственного имущества. В 1870 году чеченцы, жившие на плоскости, получили на семьи из 10 — 12 человека земли по 16,3 гектаров, — столько, сколько терские казаки получали на одного человека мужского пола.
Чеченцы имели значительно меньше скота, чем ингуши или осетины. Чеченский народ ограбили. Новая чеченская знать оказалась в доле с царскими грабителями.
В горной Чечне размеры наделов были неодинаковы. Чеченцы восточной части 3-го участка Грозненского, 1-го, 2-го Веденского, Хасав-Юртовского округов имели на душу мужского пола в среднем 3 гектара, из которых 40 процентов пашня, 30 процентов сенокос. Чеченцы западной части от реки Фортанги до водораздела, идущего с правой стороны реки Шаро-Аргун, 4-й участок Грозненского и 5-й участок Веденского округов имели в среднем по 7,5 гектаров на мужскую душу. Там же находились 96 аулов, имеющих всего по 1,5 — 2 гектаров удобной земли на мужскую душу. «Кусок земли под коровой стоит столько, сколько сама корова» — так мрачно шутили тогда горцы, буквально задыхаясь в горах — урожая кукурузы с клочков земли не хватало порой на год.
Граница между плоскостью и горами являлась границей между районами области имеющими землю и горными районами с нищенскими наделами. Неблагоприятный рельеф, климат и почвы ещё более усугубляли неравенство. В горах превалировала почва, переполненная камнями, начиная с мелочи и кончая несколькими десятками тонн весом. Частые ливни — благодатные на плоскости и уничтожающие в горах, смывали порой за час пахотные и сенокосные участки, уничтожая результат упорного труда нескольких поколений. Даже плоскостная Чечня смотрелась нищей заплатой на богатой одежде Северо-Кавказского края, особенно по сравнению с черкесами и, конечно, с терскими казаками.
В 1914 году чеченцы за аренду земли у терских казаков платили 400 000 рублей в год, при средней месячной зарплате батрака или рабочего в 30 рублей. Налог с одного чеченского хозяйства составлял около 3-х рублей. В то же время казаки налогов не платили вообще. Если чеченец аула Кизлярского на плоскости в 1903 году имел доход с хозяйства в год 262 рубля, то казак той же станицы имел доход 918 рублей. Потому нищая нагорая Чечня пролетаризировалась, ища заработки на стороне, вне личного хозяйства.
Летом чеченцы шли в долину по 20, 30 километров, чтобы на две недели наняться на покос травы по 1 — 1,2 рубля в день. Для более длительных заработков они шли в Грузию. Чеченцы пытались заработать на всём. К 1914 году на 265 человек у них приходилось одно торговое предприятие. Царствовал ростовщический капитал. В районе Шатоя, например, брали со своих от 25 до 50 процентов годовых, а иногда и до 120, забывая о том, что они мусульмане. Процент рос с удалением от торгового тракта.
Грамотные при этом — 0,8 процента населения. Духовенство — 3 процента населения. Мусульманская религия и адаты как цемент соединяли различные разрозненные горские народы в борьбе против царского угнетения. Чеченцы являлись одними из наиболее фанатичных последователей религии.
Несмотря на то, что царь сам происходил из немецкой династии Готторпов-Романовых, а в царской армии и на госслужбе более половины высших должностей занимали немцы, иностранцы и этнически нерусские, несмотря на то, что львиная доля земли горцев захватили их же князья, дворянство или кулаки, земельный вопрос для горцев имел национально-освободительный характер. Обижен был весь народ, и священная война велась именно против русских.
Именно антирусской борьбой заглушали в горской массе имамы и торговцы внутреннее неравенство, направляя энергию масс против самодержавия, и, прежде всего, против орудия самодержавия — казачества, которое вместе с полицейскими функциями эксплуатировало горцев на их же исконных землях.
Несмотря на национальную и религиозную оболочку, борьба горцев с казаками явилась борьбой арендаторов и арендодателей, борьбой обезземеленных аборигенов с оккупантами, угнетённых с угнетателями. У чеченцев, как и родственных им ингушей, революционное движение носило характер борьбы с казачеством за возвращение земель. Но нельзя понять экономические и политические реалии Чечни, не учитывая борьбу между представителями отдельных влиятельных родов-тейпов.
Споры между родами-тейпами сплошь и рядом приводили к вооруженным столкновениям. Тёмные горцы всегда являлись слепым орудием в руках мощных экономических и политических группировок, борющихся между собой за право эксплуатировать горскую массу.
Ингуши, имеющие численностью к 1917 году в 56 300 человек, родственные чеченцам, населяли долины рек Камбилейки, Сунжи, Ассы. У них господствовал родовой быт, не знающий привилегированных сословий. В 1860-х годах в ходе Кавказской войны 2/3 земли ингушей отобрали и заселили казаки. Горцев депортировали, поселения сжигали и разоряли. В ведении Управления госимущества осталось 40 процентов ингушских земель.
Ингуши получили на плоскости на семью в среднем по 17,5 гектаров. В горной части Ингушетии пашня располагалась на высоте 3 — 4 тысячи метров над уровнем моря, а сенокосы на высоте 6 тысяч метров. Чтобы выжить, ингуши вынужденно арендовали у казаков свою же бывшую землю. В среднем один ингушский тейп платил за землю 30 000 рублей аренды в год. Налоги на ингушей слагались из государственных и общественных, а также натуральных повинностей, в среднем 15 рублей с хозяйства, и ещё добавлялся мусульманский закят на содержание духовенства — 1/10 урожая и приплода скота.
Обезземелив ингушей, как и других горцев, царские чиновники не только отняли их привычное экстенсивное скотоводство, но и сделали невозможным переход к земледелию для тех, кто остался в горах. Ингушей загнали в цивилизационный тупик.
Ингушетия в ответ, как и Чечня, пошла по пути абречества. Абреки занимались грабежами, разбоями, вымогательством и нападениями на полицию. Действуя в одиночку или небольшими группами, они убивали чиновников, полицейских, крестьян, грабили банки, казённые учреждения. Разбои и грабежи для абреков являлись источником существования. Русские и нерусские помещики при этом охотно с помощью ингушей под командованием ингушских офицеров усмиряли восстания русских крестьян.
Терские казаки тоже не оставались в долгу и пользовались каждым случаем, чтобы придраться, оштрафовать, выжить ингушей. За один год ингуши платили 50 000 рублей всевозможных штрафов в пользу казаков. Местные власти состояли исключено из казаков, а глава власти — атаман Терского войска. В 1905 году казаки совершили 5 вооружённых кровопролитных нападений на горцев. Куда бы ингуши не обращались, сыскать управы на казаков не представлялось возможным. Наоборот — царские чиновники всегда принимали сторону казаков.
Яркий тому пример — события, начавшиеся 20 мая 1905 года, когда казаки убили ингуша в огородах станицы Троицкой. Родственники ингуша приехали за телом и в станице завязалась перестрелка. Тогда казаки станиц Троицкой, Карабулацкой, Слепцовской, Михайловской, Нестеровской, Семашкинской, Ассиновской и Фельдмаршальской совершили нападение на аул Яндырь. Перестрелка у аула продолжалась 2 дня.
Спустя два дня после обращения ингушей к властям 2-го участка Назрановского округа из Владикавказа прибыл батальон Апшеронского полка с пулемётной командой под началом подполковника Попова и 3 сотни казаков атамана Сунженского отдела генерала Суровецкого. Часть пехоты с пулемётами по приказу Попова взобрались на гору над Яндыркой и принялась громить пулемётами аул, где убили 7 и ранили 13 человек.
Нельзя сказать, что царизм практиковал расстрелы населения только в отношении ингушей и только по глухим окраинам. Немецкий царизм расстреливал население Российской империи системно, и в Кровавом воскресенье в столице — Санкт-Петербурге 9 января 1905 года, например, погибло, искалечено, избито более 2000 человек. Аулы Ингушетии и Чечни нередко горели после нападений казаков, породив в ответ на царские репрессии своеобразных революционеров-абреков, вроде абрека Зелим-Хана.
Карачаевцев к 1917 году проживало в горных ущельях рек Учёт-Кулан и Даура, в верховья реки Кубань 44 400 человек. Во главе феодального общества карачаевцев бии — аксюски, то есть белая кость — Крымшамхаловы, Карабашевы, Дудовы. «Вали» всегда избирались из фамилии Крымшамхаловых. Существовало у них ещё сословие улау-узденей. Из общей площади Карачая в 80 000 гектар пригодных для сенокоса и выпаса скота земли местным князьям царские чиновники выделили 30 000 гектар.
Лучшие земли на плоскости отобрали как пограничные и отдали затем казакам. В Карачае на душу населения приходилось нищенские 0,24 гектара пашни и покоса 1,6 гектара. В Горном Карачае 60 процентов земли находятся под скалами и снегами. Несмотря на то, что горные карачаевцы считались скотоводами, среди них 49 процентов не имели скота вообще или являлись малоскотными.
Как все горские народы, карачаевцы вынужденно арендовали земли у казаков и кабардинцев, выплачивая ежегодно гигантские суммы за свои же бывшие земли, обогащая через это казаков и нищая сами. В 1914 году карачаевцы за аренду недостающей для пропитания земли заплатили 790 000 рублей. На покупку хлеба и истратили ещё 410 000 рублей. Такая практика делала бедный народ нищим.
34 000 кумыков занимали кумыкскую плоскость и часть Дагестана. Они пришли сюда в конце XVII века. Высшим сословием кумыков считались шамхалы. После распадения шамхальства кумыками правили бии — потомки Султан-Мута, сына шамхала Андии. За шамхалами следовали салла или уллу, уздени — имевшие право избираться в судьи, догерек-уздени, гуены, тюмены, и зависимые сословия — терекеменцы, кулы, караваш. Высшему сословию кумыков царская администрация выделила 340 участков — всего 186 000 гектаров. Простые кумыки имели к революции по 7,6 гектаров удобной земли на мужчину.
Балкарцы — горные татары — всего 23 000 человек, жили в ущельях северного склона главного Кавказского хребта в долинах рек Малки, Чегема, Черека, Баксана. Возглавляло их сословие таубии. Народ делился на свободных — каракаши и крепостных — чагары. 39 000 гектаров находилось во владении царских ставленников Атажукиных, Наурузовых, Таубиевых. У балкарских обществ имелось 33 000 гектара горных пастбищ. 145 000 гектаров балкарского леса принадлежало казне.
Неравенство между русскими и горцами дополнялось неравенством внутри самих народов, неравенством между горскими народами. У балкарцев, в отличие от черкесов, на семью имелось чрезвычайно мало земли — 0,5 гектара. На пашни и сенокосы для балкарцев арендная плата вдесятеро раз выше, чем на Дону. Масса балкарцев вообще не имела лошадей.
На Северном Кавказе вместе с горцами жили и кочевые племена.
Самая реальная сила у горцев — род. Нет ничего более почётного, чем защитить фамильную или родовую честь, честь тейпа. Намыслы — те, кто чтут намыс — кодекс чести, те, кто привержен к адатам старины, так же уважаемы, как защитники родовой чести. Горцы всегда чтили благородство, честь, репутацию, доброе имя, уважение к обычаям, преданность долгу, достоинство личное, родовое, фамильное, человеческое. Там нет счастья, где нет намыса. Пусть с горцем происходит что угодно, лишь бы род не лишился чести. Забота, чтобы семья и род, пусть и близорукие, эгоистичные, неразумные коллективы, не подвергались оскорблению к какой-либо стороны — вот забота горца.
Сильнее всего отклонялись от этих понятий чести в Чечне, хотя власть рода выражалась наиболее строго именно в отсталой Чечне, и слабее всего в более экономически развитой Осетии. Но даже в Чечне кроме рода возникли внеродовые общины, связанные торговлей, ростовщичеством, абречеством, управляющие интересами родов помимо чести.
Из родового и феодального строя горцев вытекала их идеология — адаты — обычаи, окутывая всю жизнь сетью правил и предписаний. Адаты не смогли вытеснить ни мусульманские законы — шариат, ни царские законы, несмотря на то, что экономическая база, на которой адаты возникли, постепенно утратилась.
Адаты разнообразны и имеются в каждом селении. У кумыков, например, кроме шариата, адаты имели силу закона. Адаты включали адаты про убийства, похищение девушек, изнасилования, прелюбодеяния, воровство, взятие заложников, оказание уважения по отношению к гостю, отношению жён к мужьям, отцов к детям, сыновей к отцу и так далее. По адатам горцев сын не садился при отце, а стоял и слушал, отвечая только на вопросы. Исполнял сказанное отцом беспрекословно, не рассуждая, правильно это или неправильно. Если члены рода замечали кого-то в дурных поступках, от них требовалось остановить его, или самим поимом отвечать за сделанное.
Кровь шла за кровь, никаких исключений адаты не знали, и решение царского суда о наказании убийцы не избавляло от кровной мести. Какие бы причины не служили для убийства, оно всегда влекло за собой кровомщение. Вместе с распадением родового уклада постепенно ограничивалась и кровная месть.
Адаты менее всего соблюдались в Чечне. Если кто-то и придумал красивые адаты и благородные поступки, то это точно не чеченцы. У них, например, адаты в качестве кровной мести к иностранцу допускали убийство просто первого встречного человека-иностранца. Это имело очень мало общего с честью. В Чечне торгашество и ростовщичество влияли на жизнь сильнее шариата, обычаев и горского суда. При согласии кровников, допускалась замена мщения выплатой 630 рублей. От такой практики русские отошли ещё в XV веке, ещё до царствования Ивана Грозного, а скандинавы и германцы ещё раньше — до эпохи Возрождения.
В 1914 году в Шатое за убийство чеченца выплачивалось 650 рублей. За выбитые чеченцу глаза — 310 рублей. За вырывание чеченцу бороды 50 — 60 рублей. За похищение чеченской девушки — 100 рублей. При средней месячной зарплате рабочего или батрака в 30 рублей — вполне сходная цена.
При кровной мести у чеченцев происходили значительные имущественные последствия — убийца платил отцу убитого быка и корову в качестве задатка выкупной платы с родственников убийцы, иначе они преследовались наряду с убийцей. Далее, для выкупа родственников убийцы от мести устанавливалась плата: дядя убийцы платил 5 коров, каждый брат убийцы 6 коров, а если хозяйство общее с убийцей 12 коров. Сам убийца скрывался, но недалеко. Если скрывался далеко, например, в Грузию, то разрешалось мстить его брату или ближайшему родственнику.
Адаты разделяли земли на общественные, родовые, семейные. В Чечне при продаже первым предлагалась земля родственникам, во вторую очередь односельчанам, и только в третью очередь — посторонним.