Она ходила неприступная,
сама собою и горда,
но выдавали неподкупно
её усталые глаза.
А за завесой отрешенья
себя не спрячешь и она
в сиротстве видела спасенье
скрываясь в четырёх стенах.
И не по чьей-то злобной воле,
не по велению судьбы
она, подпитанная болью,
решала - так тому и быть.
Ей одиночество дороже -
уют и тишь, от всех вдали,
но становилось всё тревожней
от нерастраченной любви.
Она стремилась к ней конечно,
дитя тургеневских эпох,
но контролировала вечно
свой каждый шаг и каждый вздох.
В её возвышенных мечтаньях
жил образ - нежный, при деньгах
и, любопытствуя в гаданьях
судьбу искала при свечах.
Нашла меня. Совсем случайно.
Я отозвался на мольбы,
на её женское отчаянье
коснувшись призрака любви.
И перейдя мою дорогу
она вцепилась за меня,
от маски вечной недотроги
в ней не осталось и следа.
Она любила в полный голос
и не могла себя сдержать,
а я всё гладил её волосы
и норовил домой сбежать.
Не мог я дать, что ей хотелось,
мне жаль от слёз поблёкших глаз
и только тело - её тело
соединяло вместе нас.
Но разве сердцу кто прикажет?
Я полюбить её не смог,
а остальное всё не важно,
всему всегда выходит срок.
И стали реже встречи с нею
и будто скинул с плеч гору,
она кидалась мне на шею
крича с надсадой - Я умру!
Не умерла, живёт и ныне,
проходит мимо пряча взгляд,
такое в ней сейчас унынье,
что я и сам себе не рад.
Не слаще врозь, но и не горше,
кого в той нелюбви винить?
Но словно душу драли кошки,
там к непогоде что ль саднит?