ЛИНА КОСТЕНКО "Маруся Чурай"
ФРАГМЕНТ из раздела 5 "ИСПОВЕДЬ"
…Не злюсь. К тебе претензий не имею.
Так выстроились звёзды. Я одна.
Из церкви шла, а день был Маковеев.
И мне вослед хихикнула она.
Девчата шли нарядные, с цветами.
Шмель донимал жужанием нас всех.
И из толпы почти сравнявшись с нами,
мне в спину камнем полетел тот смех.
Я шла. Мои подкашивались ноги.
И кто-то упрекнул её при мне.
Я шла. Почти не видела дороги,
и, словно нож, торчал в спине тот смех.
Запомнилось лукавенькое личико,
исподтишка, но на глазах у всех,
плюющее на важность норм этических.
Господь, прости ей, сотворившей грех.
Верни тот смех тысячекратным эхом.
О нет, я не заплакала, друг мой.
Вода сомкнулась надо мною летом.
На мельницах над греблей ворскляной…
Брат мой, брат мой, названный Иваном!
Ты зачем спасал меня тогда?
Говорят, что где-то за лиманом
море есть – одним лицом вода.
Море будет синим и зелёным,
больше, чем Днипро*, и чем Дунай,
может быть как Ворскла забубённым,
не отыщешь, сколько ни ныряй.
Заплывёшь – и станешь каплей в море.
Горизонт – и море по уста.
Море заберёт и похоронит,
ни тебе ни гроба, ни креста.
А над морем, – там же ни вороны.
Будет к морю чайка прилетать,
и оплачет. Ведь оно солёное,
и обмоет. Ведь оно вода…
Ты не бойся. Я же не в горячке.
День прошёл, а может быть, и два?
Меж корчами раки ходят рачки,
мельтешит проворная плотва.
Дожилась я мукою земною,
некуда укрыться от людей.
Что ты ходишь по пятам за мною,
будто нет других на свете дел?
Духота стояла. Ныло тело.
Я нагнулась: захотелось пить.
Не себя я утопить хотела –
боль свою хотела утопить.
Брат мой, брат мой, названный Иваном!
Не влюбляйся. Знай: любовь – беда.
Говорят, что где-то за лиманом
море есть – одним лицом вода.