Ночью все кошки спят,
Я пою тебя.
Может, ты тоже спишь. Нельзя по глазам
Определить – который сегодня час.
Поцеловать руки – и то нельзя.
Время замкнуло ветви
И ты ушла.
Нет, ещё не уходишь.
Туда, где лес
Или туда,
Куда мне ещё нельзя,
Или туда,
где я ещё не весь.
Может быть сон преломится
Словно хлеб,
Есть один способ:
Соль – и горбушка дня,
Чтобы опять твоею была рука,
Чтобы твоими остались те облака.
Но кто может знать всё это наверняка…
Спит контрабас полуночи на века,
Скрипка и альт наставшего дня скользят
Где уже ни тебя нет и ни меня.
Или мы есть как линии в полутьме,
Отблески ряби сна
На морской волне,
Зыбь одиноко топчется
В небе рун,
На обороте листьев, где влажен гром.
Впрочем, я это, верно, уже писал.
Разве я это не понимаю сам…
Время торопит,
Не о чем сожалеть,
Вместо меня закат наполняет Медь.
Медь отдаётся в горле
Зелёным дном.
Мы никогда, любимая, не умрём.
Разве у света линий во тьме небес
Может остаться прочерк, пробел, порез…
Было, я помню, ясно, что мы всегда.
Кто-то гадал по сказкам и проводам,
Были ли это мы, то есть мы с тобой?
Я не услышу как шелестит прибой.
Что мне отбой, и что тебе шелест нот,
Что понимают вечность наоборот?
Маслом на небо
Падает бутерброд.
Радионяня смысла, конечно, врёт.
О, я устал слоняться по четвергам
И швартоваться к ласковым берегам.
Пусть отодвинут рампу,
Зажгут рассвет
Пусть объявляют город,
Которого нет.
5.12.21
Бург