Вы не думайте, я же породист.
Голубых, так скажу вам, кровей.
И не то чтоб я зол был, напорист,
Просто как-то не вышел. Моей
Была матерью кошка с медалью.
И братишки, сестрёнки мои
Родились на подушке с вуалью,
Как и я, но вот только они -
С серой шерстью, как надо, с глазами
Голубыми, как реки. А я...
Я весь рыжий, с большими ушами.
И зелёный цвет глазок. Снуя,
Всё ругалась, кричала хозяйка,
Проклиная все гены мои...
Все нашли себе руки котята.
Для меня только рук не нашли.
Но топить меня всё ж пожалели.
Я весною был изгнан во двор.
Так бездомным я стал, к сожаленью.
И познал я и голод, и мор.
Как я выжил - не знаю, наверно,
Всё ж была на то воля небес.
Я домашним рождён, это верно,
Но всё детство рос диким, как лес.
Удивитесь вы, может, иль даже
Не поверите вовсе вы мне.
Ведь на месте моём почти каждый
Точно стал бы бояться людей.
Только вышел я к вам из подвалов,
Лёг на лавку я в центре двора.
Уж не знаю, каких идеалов
Я во имя то сделал. Жара
Мне ударила в голову, что ли...
Но с детьми теперь стал я играть.
Пригодился я в прятках, футболе
И, конечно же, в "дочки и мать".
А ещё с пожилыми газеты
Я, пристроившись рядом, "читал".
Добротою и солнцем согретый,
Очень нежно и тихо мурчал.
Рыжий Хвост - так прозвал меня дворик.
И я верил в людскую любовь.
Меня гладили, старый историк
Мне мясное носил вновь и вновь.
Но жила тут противная тётка.
Она хмурилась, видя меня.
Её голос был словно бы плётка.
А работала в ЖЭСе она.
"Он разводит тут грязь и заразу! -
Так кричала та тётка порой. -
И от рук отбивается сразу,
С ним знакомясь, ребёнок любой!"
Вы не думайте, я же породист...
Голубых, так скажу вам, кровей.
И не то чтоб я зол был, напорист,
Но конец пришёл жизни моей
За решёткой в большой "усыпалке".
Эта тётка прислала отлов...
И теперь без меня догонялки,
Игры в мяч, посиделки без слов.
Только в ЖЭС заглянул как-то старый
И седой, но мудрейший дедок.
Ни кричать, ни ругаться не стал он.
Лишь вздохнул, поглядев в потолок,
И сказал: "Мне вас жалко, ребята.
Обделила вас, видно, судьба.
Как бы ни были жизнью помяты,
Всё ж не стали бы вы никогда
Таковыми, как есть, с малолетства
Коли было б, кому вас учить.
Коль бы был такой кот у вас в детстве,
То и вы б научились любить".