Рулит зима, пропахшая весною.
Грядёт весна забористей зимы.
Летит с катушек время скоростное
Во власти бесполезной кутерьмы...
Рассыпались прочитанные главы.
Макулатура, что и говорить.
Вбирают строки сточные канавы,
На клочья рвётся Ариадны нить.
И некого судить – судьбу на мыло!
И, где вчера был храм, там нынче – хлам.
Миг, проблеск, промельк – вот и всё, что было.
Осталась память с горем пополам.
Густую ночь не разведёшь руками.
Буксует день на холостом ходу.
Вся наша жизнь – программа отвыканий
От лучшего у бед на поводу.
Безротые безропотные лица,
Немые близорукие дома.
Реестры разносортиц, некондиций,
Ошибок трудных пухлые тома.
Запрет на взлёт. Нелепых правил своды,
Хоть одного хватило б за глаза.
Завис туман. Не лётная погода,
Не взлётная попалась полоса.
Мечты стремянка ни на что не гожа.
Все звёзды обретаются внизу.
И небо к ним склоняется, похоже,
Участливо на голубом глазу.
Узлов, скрещений и развязок тыщи.
Из их клубка не выбрать ни одну.
И стрелочника путного не сыщешь,
Чтоб было, на кого свалить вину.
А ходики командуют парадом,
На дольки ожидания дробя.
Но всё, что будет – то и для тебя.
А всё, что кроме – вымысел, неправда.