1.
Владычество –жизнеопасно.
И это несомненно так.
Каким бы ни был ты прекрасным,
для подневольных всё же враг.
И всякий наделённый властью,
что властвует, народ злобя,
он так же и смертеопасный
и для других, и для себя.
А все владыки в своеволье,
что ныне, что в веках былых,
всегда невольники невольно
всего, что окружает их.
К тому же, страхи неизменны:
всю жизнь, собою дорожа,
дрожать от мыслей про измены,
коварства пули и ножа.
И остаётся лишь в смятенье,
в надежде, что не предадут,
давать кому-то послабленье,
кому-то пряник или кнут,
не ведая, как жизнь закончишь,
что предназначено кому –
то ль гильотина Гревской площади,
то ль залп в Ипатьевском дому.
Но это – высшим…
А по мелочи –
любым местечковым «князькам»,
конторской вороватой сволочи,
продажным судьям и ментам,
отловленным на преступлениях,
от мелюзги до высока,
порой с пожизненным сидением –
срока, срока, срока, срока…
2.
И я однажды стал начальником
в каких-то двадцать с лишним лет,
отцом, радетелем, печальником,
за всё и всех держа ответ.
Был даже званием отмеченный,
и был тому, конечно, рад,
а со своими подопечными
почти на равных – друг и брат.
Но тем не менее, не менее,
был отчуждающий затык –
они в подвластном подчинении,
а я, хоть мелкий, из владык.
А надо мною разномастные
другие выси,этажи,
и так до Высших Сфер всевластная,
всеподчиняемая жизнь.
Но как взвилась душа в раздолии,
когда всевластная Судьба
мне всевладычески позволила
уйти на в о л ь н ы е хлеба.
Ведь счастье самое великое –
жить в этой жизни,жизнь любя,
имея над собой владыкою
лишь только самого себя.