Согласно закону с 1 апреля 1956 года отпуск по беременности и родам для служащих - 112 дней. Отпуск по беременности - 56 дней прошёл, он очень мне помог. Успешно завершила учебу 4 курса института и была переведена на 5 курс Тульского политехнического института. До 1963 года он назывался Механическим институтом. Теперь в моем распоряжении оставался отпуск после родов - 56 дней и очередной отпуск.
Случай о страшной человеческой молве для меня не прошёл даром. Как и все, я была не безучастной в своих эмоциях, переживаниях. У меня, как у кормящей мамы, вдруг заболела левая грудь. Я вызываю врача, следую его указаниям, боли не прекращаются. Я в полной растерянности, эти дикие боли не дают возможности передохнуть. Тётя Фрося - папина сестра, она жила рядом с нами, предлагает сходить к женщине которая заговаривает болезни и боли. Я категорично отказываюсь, а боли все усиливаются и усиливаются, нет сил терпеть. Я, наконец-то, соглашаюсь и иду вместе с тетей Фросей к этой женщине. Иду, а сама останавливаюсь через каждые пять минут, болевые схватки были настолько сильными, что они из меня вытягивали слезы. Стараюсь сама себя убедить,- все будет хорошо. Как только подошли к дому этой пожилой женщины, я увидела её доброжелательный взгляд, болевой приступ на миг прекратился. Она пригласила в дом, попросила меня сесть на стул напротив неё и стала спрашивать, когда начались у меня боли и чем я лечилась. О себе она сказала, что работала медсестрой и добавила,- правильно, что Вы выполнили все требования врача. Теперь я Вам дополнительно постараюсь помочь.
Из другой комнаты она принесла веночек из трав, попросила меня оголить больную грудь и начала читать молитвы и водить этим веночком вокруг больной груди, совершенно не касаясь её. Процедура длилась минут 15-20. Несколько раз она просила и меня произнести молитву, что я и делала. Затем попросила меня одеться и придти ещё два раза с промежутком 2 дня. Уходя от неё, приступы прекратились, я в полном недоумении, как могло это случиться за одну процедуру заговора. С каждым днем мне становилось лучше и лучше. Она заговорила мои приступы и боли. После последнего посещения я расплатилась, поблагодарила и низко ей поклонилась. Она меня спасла от страшных болевых приступов, я не забываю этот случай. Все-таки есть такие люди, обладающие большой силой веры, молитвами заговаривают болезни и сильные боли. Я начала верить в эти силы, но это не каждому дано.
По уходу за ребёнком разрешалось дополнительно ещё 3 месяца без оплаты, но с сохранением трудового стажа. Это позволило мне с первого сентября 1964 года приступить к занятиям в институте. Мама дала согласие вечерами сидеть с внучкой. У меня было много грудного молока, это меня выручало. В маленьких бутылочках я их оставляла для своей дочурке.
Младший мой брат служил уже в армии, всю свою материнскую любовь мама переключила на мою дочку. Казалось, что все было хорошо, но она уставала от нас и от действий зятя, который постоянно приглашал своих друзей и ей, как хозяйке дома приходилось их угощать. Делая своему мужу замечания, мне приходилось возмущаться о его вольности и недопонимания, что маме и без этого хватает хлопот, оставаясь с нашей дочкой. Мама возмущалась, обращаясь к зятю,- не забывай ты не у себя дома, я не должна обслуживать твоих гостей. Все это привело к полному разрыву моей семьи. Он уходит, я понимаю- рушится моя семья. Чтобы как-то свою семью сохранить я ищу вместе с ним съемную квартиру недалеко от родительского дома. Ведь мне надо продолжать учиться, кто мне сможет помочь, как не мама. На её плечи легла забота о нашем ребёнке, это надо понимать и ценить.
Мы находим себе жильё в виде дачи пристроенной в десяти метрах от жилого дома хозяина, недалёко от дома моих родителей. Находиться с грудным ребёнком в ней нельзя, ощущалась сырость этой дачи. Я привожу эту дачу в порядок, побелила печку, стены помыла, двери покрасила. Купили дрова и уголь, разгрузили их в сарай хозяина, находящийся через дорогу. Целый день топлю печку, готовлю еду, к вечеру холод. Уезжая в институт, ребёнка отвозила на коляске к маме с ночевкой. Приезжая поздно из института опять топили печку, чтобы как-то уснуть. Утром "зуб на зуб не попадал". Утром следующего дня я опять забирала дочку к себе. И так, день за днем, пока не пошла на работу.
Пришло время, надо выходить на работу. Обращаюсь в профком, чтобы мне выделили где-нибудь угол для проживания. Мне отказывают, ссылаясь на то, что у моих родителей свой дом. После рождения дочери я сразу подала заявление в ясельную группу детского сада при заводе. В конце ноября 1964 года выхожу на работу, а дочку привожу в ясли, ей уже 6 месяцев. Утром я прихожу к маме забираю дочь и везу её в детский сад. Мужа не волнуют все мои трудности. Он собирается на работу и уезжает в Тулу. Помощь мне оказывает папа. Он устраивается на работу и по пути помогает мне с ребёнком утром добираться до детского сада. Зима вносит свои коррективы. Папа приспосабливает фанерный ящик на санки и мы вместе с ним везём мою дочь, укутанную в одеяло, в детский сад, преодолевая короткую дорогу по сугробам. В таком режиме проходит зима. Спасибо дочке, редко болела, я кормила её грудью до 1 года и 2 месяца. Спасибо моим родителям, они меня спасали.
В заводском доме, прямо перед заводом, жила сотрудница нашего отдела. У неё был первый сын в возрасте 5 лет, второго сына она родила на шесть месяцев позже меня и серьезно заболела. После родов у неё происходит психологический срыв, её срочно кладут в больницу. Её муж вызывает свою маму из другого города для ухода за грудным ребёнком. Я предлагаю свои услуги, поскольку я сама кормящая мать и у меня избыток молока. Я уже вышла на работу и вполне могу помочь. В обеденный перерыв я ходила в ясли кормить свою дочь одной грудью, вторую сохраняла для мальчика. Но, после 5 дней они отказались от моей помощи. Я его уже называла молочным братом моей дочки. Так уж получилось, отказались от материнского молока для грудного малыша. А мне так хотелось помочь малышу, его мама, выйдя из больницы через месяц, сожалела, что так получилось. После этого мы с ней крепко подружились.
Я всегда чувствовала со стороны своих друзей поддержку и сама им помогала, как могла. Вот и сейчас, подруга по работе мне подсказывает, что из заводской однокомнатной квартиры муж с женой выезжают надолго, возможно будут сдавать. Я договариваюсь с ними и узнаю, что они уезжают навсегда в Израиль. Об этом никто не должен знать. Я плачу им договорную сумму и переезжаю в их квартиру, оформив её надлежащими документами. Я увидела "свет в окне", не надо топить печь, детский сад совсем рядом в 30 метрах. Это было большим подарком для меня. Я привожу её в полный порядок, но у меня нет ничего из мебели, кроме холодильника, кухонного стола и двух табуреток, то что оставили хозяева, спать было не на чем. Мы с мужем ищем раскладной диван, а наталкиваемся на чешский гарнитур в мебельном магазине посёлка Южный. Этот мебельный гарнитур в кредит не продавался, только наличными. Покупать нам не на что, общая цена очень большая. Мы только расплатились за квартиру. Гарнитур никто не покупает, странно. Думаем,- а что если купить не все, а частично, чтобы мы купили: Софа, сервант, камод, шкаф для одежды,стол раскладной и шесть стульев, они стоят 580 рублей. У нас 80 рублей, надо занять 500 рублей, сможем-ли мы столько занять. Муж стоит и предлагает интересующимся купить оставшиеся предметы: книжный шкаф, тумбочка для белья, два красивых кресла. Желающие купить оставшиеся предметы находятся, но ждут меня с деньгами, чтобы сразу за все отдать в кассу. Я пошла домой к родителям просить у папы деньги взаймы с обязательной отдачей, деньги оставшиеся от ссуды на строительство. Я получаю полный отказ и рассказ о том, что в молодости они спали на топчанах и не было никакой мебели. Я плакала, упрашивала и убеждала, что эта мебель будет мне служить всю мою жизнь. Она красивая и прочная, что этот случай просто нам подвернулся. Такого нам не придётся больше видеть и возможностей не будет. Мама решила меня поддержать и мы вместе убедили папу. Он меня выручает и я даю расписку за деньги с отдачей каждый месяц по 100 рублей. Мы расплачиваемся в магазине с помощью дополнительных покупателей за всю мебель. Радости не было конца, я каждый день ею любовалась. Через 5 месяцев долг мой был закрыт. Это было нелегко, но я все вернула в полной мере, ведь папа продолжал достраивать свой дом. Эта мебель служит мне уже 57 лет.
Через три года в эту квартиру никто не возвращается. Эта квартира в заводском доме. Я пишу заявление в профком и прошу передать эту квартиру в моё пользование, из-за отсутствия у меня жилья. Заявление моё на предоставление мне жилья было ещё раньше, когда я жила на частной квартире ( на даче). Думали долго и все-таки оформили на меня. Это был 1968 год, я проработала на заводе уже 9 лет.
Продолжение
15.01.2022 года.