Только дрожь ноября тихой плёнкой подёрнула лужи,
Как тоска налетела. И если, завесив окно,
Каждый выключит свет, кто себя ощущает ненужным,
Вы увидите сразу, насколько здесь станет темно.
В черноте подворотен нельзя не заметить порока,
Но и в чистой воде слишком часто купается тля.
А зима началась, не дождавшись смягчения срока.
И теперь её ищут. Её ожидает петля.
Как ребёнок бросаясь под ноги унылым прохожим,
Прекращая быть белым, сдаваясь невольно "врагам",
Снег становится каплей на грязной ботиночной коже,
А хотел бы Аяксом протопать по этим ногам.
И в трамвае, застигнутом в очень дрянном положении,
Влипшем намертво в снег как несчастная бабочка в клей,
Будет тихо сидеть человек, и нелепым движением
Обводить неземные узоры на сером стекле.
Он не сразу заметит сквозь окна свою остановку,
Заспешит, поскользнётся. Хрустящее над головой
Небо в лёд превратит его слёзы. И как-то неловко
Он потупит глаза. И впотьмах поплетётся домой,
Зацепившись холодной перчаткой за крюк на воротах,
И из ворота вытащит тёплый трамвайный билет.
Чтобы знала жена, что он ездил опять на работу
И потратил шестнадцать рублей. Пусть внесёт их в бюджет.
Адвокаты зимы изъясняются длинно и сложно.
И её оправдают. И больше не будет конца
Ни снегам, ни тоске, ни замёрзшим до одури кошкам,
Для тепла отдающимся вечно орущим самцам.
22 ноября – 13декабря 2010г.