В ночь надену я туфли хрустальные, белое платье.
Выйду в зиму - под стать белоснежный беспечный наряд.
Раскрывает январь обжигающей смерти обьятья.
Словно саван на плечи снега всё летят, и летят...
Вот прохожий. Он смотрит с насмешкой, оскаленным волком.
Красных Шапочек пропасть. А эта кто будет средь них?
Может белой овцой или белой, как снег, перепёлкой?
Сколько барышень бродит ночами - забавных шутих!
Мостовые ладонями стылыми. Ветром разносит
Сладкий запах, где нотой нежданной влетает сирень.
Нас зима ледяною косой безразборчиво косит -
Монферрана по городу бродит столетьями тень.
Это всё уже было. Дворцовая... Раненый Пушкин,
Исаакий надменный, где ангелов целая рать...
Воздух будто бы щедрою россыпью спелой жемчужной...
Эстетично в таком под метели псалмы умирать.
Вот и сад злым сарказмом: метель, он по-прежнему - Летний.
Никого... Лишь соблазном застывших скульптур нагота.
Я люблю зимний морок. И стылого неба бесцветье.
Среди белых снегов - белым ангелом сердцем чиста.