Воспоминания из детства
Родилась я в небольшом заволжском городке Энгельс, очень смахивавший на большую деревню. Только в центре было несколько кирпичных домов: горисполком, детский кинотеатр "Ударник" и красивое здание кинотеатра для взрослых "Родина", а также ещё несколько кирпичных зданий, назначение которых я - ребёнок не знала. В здании горисполкома с торца была дверь и на ней трафарет: "Городская библиотека". Но эта библиотека была для взрослых, а мы, дети, бегали в библиотеку на Телеграфной улице, напротив десятой школы. Больше всего я любила бывать в читальном зале. Нравилось листать журналы с яркими картинками - Огонёк, Работница, Экран и детские журналы: Мурзилка, Школьная жизнь и другие. Ну, конечно же, интересней погружаться в мечтания Вити Малеева, сопереживать Робинзону Крузо или представлять, как помогаешь Тимуру делать полезные дела. Но свободное время выпадало не всегда. Мама заставляла убираться в доме, рвать мешками траву козе Майке и кроликам, а они такие прожорливые! А ещё я очень любила ходить на Волгу с подружками. К концу лета мы становились чёрными от загара, с облупленными носами и выгоревшими волосами, но зато счастливыми и весёлыми. Стоял конец августа.Заканчивались летние каникулы.
Однажды прибежала с Волги домой, а на завалинке нашего дома сидит парень, курит. Он в гимнастёрке, но без погон.
- Дай мнэ водычкы попит,- сказал он каким-то непонятным акцентом.
Да и внешность его была не понятна, не привычна. Густые, слегка вьющиеся, иссиня-чёрные волосы, смуглое лицо, нос с горбинкой, чёрные, как уголья, глаза.
Я привыкла, что у моих подружек отцы были светловолосые, голубоглазые или сероглазые. И что же это за человек такой интересный? Проигнорировав просьбу незнакомца, я таращилась на него во все глаза. А, может, он из индийского кино? Я с мамой часто ходила смотреть эти фильмы. Сколько слёз было мною пролито, сопереживая несчастным индийским девушкам. А сколько радости мы испытывали оттого, что обязательно находился храбрый индийский юноша, который геройски и благородно выручал несчастных девушек из плена жестоких, коварных богачей и бандитов. Но не успела я додумать мысль до конца, как появилась мама. Увидев незнакомца, она разулыбалась, разрумянилась. Подойдя ближе, мама пребольно дёрнула меня за косичку и подтолкнула к двери, мол, зайди в дом. Было больно и обидно, но мать есть мать, я послушно зашла в дом. Затем тихонько подошла к окну, приотворила форточку и стало всё чётко слышно. Зная, что я в доме, мама не стала опасаться и заговорила довольно-таки громко.
- Ты слишком рано пришёл... Но, может, это и к лучшему.Ну, и как тебе она? Не ожидал, что у меня такая большая дочь? Теперь планы насчёт меня поменялись? Подумай хорошенько, нужна ли тебе такая обуза? Да и родичи твои не знаю как отнесутся. Кавказцы не любят русских. Не обижайся - всё так не просто! И я, в первую очередь, должна думать о дочери. Иначе: какая же я мать?
- Скажи, у нас ест лубов? Может нэт? - спросил незнакомец с возмущением.
е
Я слушала их разговор, всматривалась в профиль чужака и ломала голову - кого же он мне напоминает? И тут меня осенило! Наверное, он из весёлой комедии: "Свинарка и пастух". Многого я не понимала, о чём это говорят мама и "пастух" - так я мысленно окрестили этого парня за сходство с киношным героем. А говорили они о переезде. Я поняла, что где-то далеко есть город "Грозный". Так он назывался, а почему, я не могла знать или уловить из разговора. Но мне представлялось, что здания этого города все из чёрных или коричневых камней. И люди ходили тоже в черных одеждах, с орлиными носами. А вот женщин я никак не могла себе представить. Моё воображение явно тормозило и пробуксовывало на этом вопросе. Конечно, меня радовало, что и я, наконец-то, куда-то поеду. А то как родилась, так и живу в одном месте - не интересно! Некоторые мои подружки хвастались, что ездили на поездах, а кто и на самолётах, а мне и сказать нечего. Но в то же время, меня пугала неизвестность.
Но тут загремели вёдра в сенях, я быстро отскочила от окна и села на свой топчанчик за печкой. Мама с "пастухом" в полголоса что-то обсуждали. А вскоре по дому распространился обалденный запах жареной картошки. Мама подняла цветастую занавеску и позвала меня к столу.
- Дочка! Пошли есть. Руки не забудь помыть.
Когда я пришла, за столом уже сидели мать и чужак. На середине стола, на подставке стояла наша семейная сковорода, полная жареной картошечки с поджарками. В миске нарезанная помидора и огурчики молоденькие, хрустящие. У меня стоял стакан с молоком, а себе они налили водки в рюмки. Я уже было открыла рот, чтобы сказать что "пастух" сидит на моём месте, но мама дёрнула меня за рукав так, что я плюхнулась на табуретку рядом с ней.
Оказалось, что "пастуха" зовут Азамат... Вскоре он ушёл. Мы с мамой помыли посуду, и она как бы невзначай спросила:
- Вижу, он тебе не понравился. А почему, позволь тебя спросить? Да, он смуглый, - продолжала мама, - как бы не нашенский, но ведь он тоже человек, и он любит меня. Полюбит и тебя. Но и ты, Ленка, должна быть как-то поласковей... А то смотришь, как волчонок, кому это понравится?
Мне было жаль разочаровывать маму. Я не нашлась что-либо веское сказать в своё оправдание, буркнула первое пришедшее на ум:
- Он занял моё место за столом.
- Глупенькая! И всего-то? А хочешь, я своё место уступлю, ведь ты завидуешь на него. И в окне всё будет видно. Хочешь?
- Не хочу. Я хочу своё место. Когда я ем, ты же сама меня оговариваешь: не вертись по сторонам, так что же смотреть в окно, если всё равно нельзя.
- Значит, ты вот так... А ведь ты, Елена, довольно-таки большая девица. Тебе что ж, не хочется для матери счастья? Не любишь, выходит, ты меня.
Я подскочила, как ужаленная, обняла маму и, заглядывая ей в глаза, спросила:
- Ну, мам. Разве мы плохо с тобой живём? Зачем мы должны ехать в город Грозный, нам и здесь вдвоём очень даже хорошо. Мама с силой освободилась от моих объятий и строго спросила:
- Так-так, подслушиваем, значит? А ведь это нехорошо. Разве мы с тобой об этом не говорили? И потом, я ещё ничего не решила...
С тех пор Азамат стал частым гостем у нас. Мне больно было видеть, как мама виновато поглядывала на меня, но глаза её светились от счастья в дни прихода Азамата. Я же пересилить себя и полюбить чужака не могла. Однажды, придя из магазина, я увидела большой чемодан у дверей. В голове промелькнуло: - Значит, мы всё-таки уезжаем в этот город Грозный. А вечером я уже собиралась ложиться спать, когда пришли мама с Азаматом под ручку. Меня это шокировало. Тем более, что старухи на соседской завалинке между собой судачили. Я вертелась рядом, прыгала на прыгалке. Семёновна, одна из старух, подозвала меня и громко спросила:
- А что, Ленка, у тебя скоро папанька будет? Только дюже молод. Ну, сперва с мамкой позабавится, а там уж и ты подрастёшь, созреешь!
Меня будто кипятком обдало. Другие старухи зашикали на Семёновну.
- Не слухай ты Лена, старую! Не век же твоей мамке одной куковать. Вон, какая красавица: всё при ей, да и мужика в дому надо. А что чернявый, ну так что ж? Всё одно человек. Их нация вроде как не пьющая. Не то что наши мужики. Не дрейфь, Ленка! Всё образуется, - напутствовали старухи.
Но в моей душе всё противилось этой дружбе матери с Азаматом. Прожил он у нас несколько месяцев. Я прекрасно видела, что они действительно любят друг друга. Я же вредничала как только могла. Азамат пытался со мной наладить дружеские отношения, но натыкался на стену непонимания и враждебности с моей стороны. Он защищал меня перед мамой, когда я что-нибудь делала не благовидное. Помогал с уроками, но ничто не могло меня заставить любить, или хотя бы терпимо относиться к маминому избраннику. И это очень огорчало её.
Как-то я была в школе: утром учёба, а во второй половине дня художественная гимнастика. Возвратилась домой по-тёмному. На столе увидела записку от мамы. " Не жди, ужинай и ложись спать. Мама". Я приуныла, с отчимом мне и вовсе не хотелось оставаться. Опять начнёт проводить беседу, воспитательную работу на тему: почему я его не люблю и прочее... Но и Азамат, как ни странно, тоже не пришёл. Я легла на топчан, луна светила в окошко. И мне показалось, что она поглядывает на меня с укоризной. Что бы это означало? Но тут, к великой моей радости, мимо окна промелькнула мама, послышался скрежет отодвигаемой щеколды... и я "провалилась" в сон. Но ночью я проснулась оттого, что услышала стоны, всхлипывания.
Утром позавтракали с мамой вдвоём и каждый пошёл по своим делам. Вернувшись из школы, я ощутила какую-то пустоту в доме, бросилось в глаза, что нет Азаматова чемодана. Прошло несколько дней. Но ни мама, ни я не поднимали вопрос: А где же Азамат? Днём мама держалась бодро, делала вид, что ничего не произошло, а ночами я неизменно слышала её вздохи, глухие стоны. Наконец, поняв, что Азамата нет и не будет, я отважилась спросить маму о нём.
- Молчи, молчи, негодная! Ни слова больше о нём, - простонала она в ответ. Опустив голову, я пошла на свой топчан и задёрнула занавеску. Что же я наделала?В сущности он был добрым, заботливым, а я сумела их жизнь превратить в сплошное испытание. Может, я и в самом деле, не любила маму? Да нет же! Очень любила, но как достать счастья для неё не знала. Зато впервые узнала, что такое бессонница. Утром, чуть забрезжил рассвет, я тихонько встала, открыла ящик с документами. Отыскала конверт из Грозного и спрятала под подушкой. Вскоре мама засобиралась на работу, я была рада такому обстоятельству. И как только за ней хлопнула калитка во дворе, я достала конверт. Я никогда и никому ещё не писала писем, и как это делается не знала. Маму не могла попросить, так как чувствовала вину за собой.
И тут я вспомнила, что Ирка Кондрашова из нашего класса, переписывается с девочкой из Чехословакии. Да ещё она и отличница. Пришлось пойти к ней и всё рассказать об Азамате. И что я хотела бы написать ему письмо. Хотела, чтобы моя мамочка опять стала весёлой и счастливой. Иринка с охотой согласилась мне помочь. Мы с воодушевлением принялись за дело. Но оказалось, что это не простое дело, и после десятка исписанных листов и отправленных в печку, я сама написала:
- Азамат! Мы тебя очень любим. Это мама и я. Приезжай, ждём тебя вдвоём. Елена.
Прошло две недели. Ответа не было. С каждым днём улетучивалась надежда на мамино счастье. Но однажды, вернувшись из школы домой (начался новый учебный год), я увидела знакомый чемодан на своём законном месте. Стоял тёплый сентябрь. Через открытое окно я услышала счастливый, воркующий голосок мамы. Было видно как они копают картошку.
- Дочка! У нас кто нэ работэт - тот нэ эст! - услышала я голос с приятным акцентом дорогого мне человека.
- Ну, что ж, дорогие родители! Вижу, вам без меня не справиться! - И лихо закинув на свой топчан портфель, я бросилась в огород.
-