Шли девяностые годы. Заводы вставали, люди оставались без работы, и только АН - 2, пролетающий над городом и выбрасывающий парашютистов, оживлял его. Командир самолёта был лучшим. Не только лётчиком, но и командиром парашютного звена. Все знали, что если за штурвалом самолёта Владимир, то значит он обязательно «помашет» крыльями на прощание. Поэтому все бежали на поле, когда на какой - нибудь праздник парашютисты высыпали из самолёта с разноцветными куполами. А потом командир «махал» крыльями на прощание.
В субботу он выпивал ровно одну рюмку. - Больше нельзя! - говорил, - и эта, чтобы уснуть побыстрее, а то я всю ночь буду разбор полётов совершать. Спать надо хорошо!
Жена не была против. Она знала, что одна рюмка в субботу - это действительно всё.
Из Германии вывели войска и на краю аэродрома поставили палатку с вывезенными боевыми снарядами.
- Ну что? Шольц? Готов на боевое задание? Всё проверено. Он в субботу выпивает одну рюмку, но кто поверит что одну? Ты в воскресение с ним летишь, притворяешься нулевым лётчиком, на третьем круге входишь носом в палатку, города нету, твоя семья обеспечена на всю жизнь. Ты герой! Сорок пять лет добить их не можем! Ты не передумал?
- Нет, - ответил Шольц, - я не передумал.
- Всё продумано, скажут, что он виноват.
- Володь, там из Германии приехали учиться летать. Разрешение дали.
- Так воскресение же. Я в выходные не летаю.
- Не может он в понедельник. Уезжать ему надо.
- Я же говорил, что в субботу одна рюмка, в воскресение огород, в понедельник летаем.
- Очень просят.
- Ну что, Шольц? На третий круг заходим?
- Да! Заходим! Всё Ок!
- Ты что делаешь? Куда штурвал от себя?
Владимир увидел палатку со снарядами, они падали точно на неё. Он всё понял. Успел только выхватить штурвал на себя и увести самолёт на 100 метров от палатки.
- Город спас, - успел подумать он, - хорошо, что я за штурвалом.