Тают в мартовскую звонницу
сны на кончиках ресниц:
сторожит мою бессонницу
хор капелей и синиц.
А весна неугомонная
по утрам зовёт в леса,
и сияющей иконою
светят сердцу небеса.
Раскраснелись сосны рыжие,
сушат чёрные бока,
словно кто случайно выжег их,
окропив водой слегка.
Великаны мелекесские*
век от века, встав в наряд,
всё следят, как перелесками,
по весне ручьи журчат.
Крепят лапами зелёными
дух смолистый на горе
и не балуют поклонами
даже солнце на заре.
В эту мартовскую звонницу,
будто лесу - наготу,
пусть простит моя бессонница
дням прошедшим маету.
Грусть заплечною котомкою
приобнимет два крыла.
Мама здесь меня девчонкою
по грибным местам вела.
Сколько раз, почти не сетуя,
от зари и до темна
шла за ней по белу свету я.
А теперь брожу одна.
И врачуют боль знакомые,
с детства милые места.
Здесь, в краю родимом, дома я!
С неоглядного холста
смотрят в душу очи синие,
даль небесная светла.
Вместе с матушкой Россия мне
чувство родины дала.
*Мелекесс - ныне г.Димитровград Ульяновской области
2019г