Двадцать минут - целых,
в пропасть стреляю, целясь,
почти возвышаюсь и таю,
я жизнь до конца не познаю.
Всё остаётся, как прежде,
опять те же надежды,
до следующей осени в клетке,
от дождей на коже - метки.
Рваные раны мне шепчут:
"Ты знаешь - жива неизбежность."
"Нет! Я от неё отрекаюсь,
с беспросветным горем уже не знаюсь."
Может, на этой неделе
воспрянут духом метели,
выхода нет - время не ждёт,
все знания оказались верными -
именно оно секундной стрелкой в руке
точит лёд.
Из о;кон подноготная каждой семьи наружу,
узнаю; себя в сонной стуже,
в двери стук неоправданный
и мир, словно из ме;ди спла;вленный.
По улицам тени скитаются,
я - по поверхности вод,
волны мне улыбаются,
скалят беззубый рот.
И до; неба крики возносятся,
дна не покажет горькая весть,
как гнётся спина, познавшая тяжесть,
так и я в этом мире есть.
В мире фантазий из праха,
на улице, где даже огни,
блеск фонарный измерив,
надели свои костыли.
Разрисовано в полосы небо проводами наискосок,
чьё-то терпение летит вниз,
споткнувшись о камни доро;г.
И через своё окно я вижу,
как две расстались души.
Даже сонная улица знает:
это всего лишь мы.
Альт октябрь 2005 с редакцией октябрь 2021