1. Неотвратимое
Пьяноголовые -
рвёмся на тряпочки.
Вне понимания
вечноглубинного.
Чёрные мысли,
как белые тапочки.
Смрад у агонии
бреда рутинного.
От прославления
и обожания -
до отрицания
и неприятия.
Без передышек:
борьба, выживание,
кровопускания,
смерти объятия.
Сжаты змеино
сомненьями-кольцами.
Вера - по праздникам.
Тьма беспробудная.
Ржём над сердечностью,
над богомольцами,
вкусом причастия.
Жизнь безрассудная
гневом взрывается,
гладит осколками.
Те, кто не выдержит -
вряд ли достойные.
Правду умащивая
кривотолками,
память стирает
шаги непристойные.
Без промедлений,
гремя миокардами,
на пьедестал возводя
перспективности,
смяты кредитами
или ломбардами -
катимся в пропасть
неотвратимости.
Катимся в пропасть.
Непоправимости.
2. Красный кут
В углу, у потолка -
есть двери к раю.
Скрываясь в ризе,
источая свет,
иконы слушают
как голоса читают
Евангелие.
Сердце вопиет
о помощи,
к Всевышнему взывая.
И кровоточат миром
образа.
Грустит Господь,
надежду утешая,
но двери открывает.
В небеса.
Всем двери открывает
в небеса.
3. У последней черты
Прокуренный проспект
ломает ноги
дышащих гарью.
Час расплат грядёт.
Здесь, завывая,
ноют эпилоги,
а вера -
бездыханно упадёт
на плаху
бесконечных отчуждений,
в которых сохнет
мамина герань.
Средь тысячи
проблем и потрясений
гниёт
судьбы благочестивой ткань.
И гул дорог съедает,
в красках ночи,
восторженность
духовной тишины.
Смыкают вежды
очищений очи
на фоне бед
и горестей войны,
в которой
победителей - не судят.
В которой победителей
не будет.
4. Бесконечность
Старушка застыла.
В глазах удивленье.
Кой раз от иконы
по комнате свет
струится,
ниспосланный
ей в утешенье.
В окошко луна,
обнажив силуэт,
заглянет,
сияньем украсив
пространство.
«Ах, Господи,
нешто пришла благодать?»
Дорога чиста
в белоснежном убранстве
и звёзды на небе -
конца не видать.
5. Фокусы
Блеск инфлюенции.
В небо с оборочкой
кашляют пушечки.
Гром - перекличками.
Выжить пытаясь,
империй задворочки
помощь глотают.
Вполне архаичными
кажутся цели,
стремящихся к светлому.
Чувства раздавлены
и обезличены.
Материальные
-по беспросветному-
все отношения
обезналичены.
Нет ни душевного,
ни человечного.
Нет ничего
кроме жажды чрезмерного.
Мир превращается
в блик скоротечного,
алчущий злата
во тьме суеверного.
6. Икона «Поклонение Волхвов»
«Волхвы в пути.
Сиянием зияет
над черным небом
белая звезда,
да ветерок
у яслей щеголяет.
Расплавлена
грехов земных руда
и ангелы трубят
надежды вестью
о радости,
пришедшей
в каждый дом.
Три дерева
-святилища предшествий-
взошли тому,
кто Господом влеком.
Над яслями,
склонившись пред ребёнком,
застыла дева,
счастием пьяна», -
и дремлет
перед свечкою иконка,
событиями прошлого полна;
чуть завывает печь,
огонь глотая;
тоскливый,
разольется волчий вой
по лесу;
филин ухает, летая
над бренностью
поверхности земной.
7. Лабиринты грехов
Злое -наполненных
жизненной силой-
злато сжирает людей.
Кутерьма
вертит, и хаос
холодной могилой
мир поглощает.
Сгущается тьма
кровью,
питающей семь лабиринтов,
где Минотавр -
это время инстинктов.
8. Фрагментарное
Старенький домик,
гремя черепицей,
вьюгу пугает.
Судьбы недосказанность
краски сгущает:
события, лица,
скромность, несдержанность,
речи несвязанность.
Счастье, как кошка,
к печи, на приступочек
тихо взберётся,
согревшись, уляжется.
Прошлое дремлет...
В потоке минуточек -
жизнь пролетает.
А, может, так кажется?
Жить и любить -
наказание ль, милости?
Время скрывает лицо
за мгновеньями.
Выброшу -фобии,
выношу -фильности,
прячась от холода
в стихотворения.
Где причащение -
духа касание,
рифмы
жгут стены
греховной обители.
Жизнь лишь борьба,
где любви отрицание -
словно стигматы.
На теле Спасителя.
07.01-25.01.2022