26.01.2022
Это такая доза цепной тоски,
сплавленой накрепко с белым январским небом,
выцветшим, полинялым, сорящим снегом.
Мысли ленивы, сдержанны и узки́.
Это такой цементный тяжёлый ком
в горле стоит, да так, что не продышаться.
Нет ни иллюзий здесь, ни малейших шансов.
Зябкое утро; многоэтажный дом.
Скрючены пальцы; холод застыл в кистях;
утренний сумрак, намертво вплавлен в шторы...
Нет, не уходит, пялится, ждёт с укором,
лишь сквозняковым шёпотом шелестя...
Что радиатор? Будто совсем остыл,
а ведь казался знойным, горячим, жарким,
дым из котельной реет зазря, насмарку,
как серафим, прозрачен и шестикрыл.
Дёрнешь ногой и надо уже вставать,
завтрак мусолить, в суетность облачаться.
Кофе-машина, бойлер, — заменой счастью.
Как ритуал — заправленная кровать.
Гору белья в стиралке мотает час.
Иллюминатор — яростный глаз торнадо.
Стирка ручная, нынче, — прообраз ада.
Нет, не застала, вовремя родилась.
Как Гамаюн, сквозняк голосит в щелях.
Точно к морозу, как в старину в камине.
Бледный подранок солнца в просветы вклинив,
дразнит сусальным золотом в январях.
Что там случилось в мире? Нырнёшь в инет.
Сводки; погода; курс; алармизм рефреном.
Тянет к земле, прокручивая о бренном,
многоголосье мантр на одной волне.
Это такая белая пелена
в окнах, в просветах, под ве́ками галогенкой.
Утро, как гопник, ждёт прислонившись к стенке,
перетекая в сумерки дотемна.