Повсюду пахло клеем и гусём.
Ремонт всё не кончался. Сели в детской,
где лопали куриные сердечки,
картошку, винегрет и буженину.
"Марина скоро, Митенька, уснёт!" -
шептал хозяин дома. "Боже, милый!" -
промямлила хозяйка недовольно.
На улице валил тяжелый снег.
"Вот знаешь, Митя, как-то не до "Волги".
В стране неуправляемый бардак,
а дуче начинает верить в бога.
Ни дачи мне не хочется, ни "Волги",
покоя, Митя, хочется покоя.
На стол у нас поставлена бурда,
а я-то, на секундочку, полковник!"
"Быть может оттого, что очень честен?"
"Одни богаты птицами у рта,
другие - насекомыми у чресл".
С шампанским запоздали - пили в час.
И долго говорили о победе.
Натруженная лампочка в побелке
мигала неразборчивой морзянкой.
"Я, помнишь, жил тогда на Ильича?
Топили отвратительно - мы зябли,
но стриглись непременно "под канадку"."
Народ в ту пору медленно мельчал,
а власть уже носилась по канату.
К шести жена хозяина и сын
бродили взад-вперёд, на "кухню-с кухни".
А вы, вконец умаявшись от скуки,
болтали о совсем неинтересном:
"Мы вертимся вокруг своей оси,
хоть вроде как с тобой не из деревни".
Вдруг Митя стал ходить по-носорожьи,
бросать зерно и радостно басить:
на счастье, дорогие, на здоровье!"