Когда двадцать четыре салюта
прогремели из сотен стволов,
в каждом сердце застыли как будто
миллионы несказанных слов,
что сложились не в пышные речи,
а в обрывки порывистых фраз.
Хоть и плакать уже было нечем,
проступили сквозь радугу глаз.
Эти слёзы на воздухе влажном
и морозном зажглись, как кристалл,
и уже совершенно неважно,
что измучен, смертельно устал,
что прошёл чрез ледовое пламя
и не девять, а сорок кругов ...
Город жив. И победное знамя,
как зарница с крутых берегов,
расцветает и в сердце стучится,
проступает румянцем лица.
Наконец-то всё это не снится!
Обрушенье стального кольца
совершилось. Блокадное эхо
ещё стонет в колодезной тьме,
но уже зарастает прореха
в беспросветно-суровой зиме.
Будет день, и появится пища
на большом и на малом столе.
И отстроят родное жилище
на родной и свободной земле.