В ладонях с улицы я внес клубок искрящейся метели
и твои дети, бросив все, завороженными смотрели
глазами вербными на то, как хоровод снежинок вьется,
не слыша слов твоих о том, что в темноте угла скребется
какой-то странный непонятный звук, на домовенка звук похожий,
а за стеной укрытый мглой брел в никуда седой прохожий.
Куда он брел, кто разберет его тоску под сумерки немую,
быть может, от жены своей ушел, а может просто он пустую
метелью душу наполнял, как иногда стакан граненый,
и потому он просто брел, как без рубля всему покорный.
А детские пушистые глаза на мои руки все смотрели -
в них та же крУгом кутерьма все той же с улицы метели,
четыре ясные зрачка сияли чище линзы Хабла,
и на плечо твоя рука... - она травою летней пахла.
Не покидая моих рук, метель таинственно клубилась,
а в мою спину таял звук и твое сердце в нее билось,
и освещались два лица - свет как молочный отражали,
и удивленные глаза пыльцою вербною дрожали.
Как будто сферой изнутри метель в руках моих светилась,
как будто Бог мне одолжил Вселенную на свою милость,
чтобы нечаянность ее я уберег до самого рассвета,
а, может быть, вносить ее - не очень так примета…
2022