Тишина. С еловой лапы
сполз и рухнул снега холм.
Лапа взмыла высоко
и вздыхает, снегом пахнет.
Тишина не стала громкой,
снег упавший не ушиб
ни сугробище под ёлкой,
ни себя под грустный всхлип.
Стал сугроб немного выше
от такой нарядной крыши.
Достаёшь карандаши
и зелёно-белым пишешь...
Если сможешь, не пиши.
*
Если ты в душе ребёнок –
можно просто поиграть,
поводок у жизни тонок,
каждый в чём-то прав – не прав...
Если ты в душе девчонка –
в куклы можешь, словно мать,
если птица – песней звонкой
утро каждое встречать.
Если ты уже не хочешь
взрослой жизни каждый день,
напиши стихи без точек –
будет тень через плетень,
будут через пень-колоду
сказки умные вести –
и про воду: нет в ней броду,
в книжках нужное прочти.
И меня совсем не слушай –
я руками разведу,
только про чужую душу,
незнакомую беду.
*
Посыпает-посыпает снегом сквозь рассвет,
чаек жиденькая стая канула и нет.
Снег схоронит, забинтует серость января,
всё, что сказано не всуе, но, наверно, зря.
Всё о чем скупая память лимфой сквозь бинты,
не одна ведь ты такая, но сегодня ты.
Расцарапанное молча мокнет, не болит,
и сочится громко... громче всех гранитных плит.
И погода вновь такая: снег, печальный снег,
он летит не умолкая и не тает... нет.
Засыпает защищённость и надёжность рук,
слов жестоких непрощённость, злой мороз разлук.
Будто ты давно уехал в дальние края.
Будто я не удержала... неумелая...
*
Утро красит нежным светом
снег оставшийся, сорОк,
птиц, что кормишь – стайку эту.
Наблюдатель – из ворон!
Вот ворона ещё ближе,
а сороки нынче ниже,
черномазые грачи...
Солнце вылило лучи!
Вот такая нынче синь –
надевай, всю жизнь носи!
Кошка смотрит на тебя
шаловливо и любя,
а янтарные глаза
могут много рассказать!
А усы! А чёрный носик!
Даже если шкодит просто.