Сгущается тьма ночи над тропою,
Кошмарный сон, на цыпочках крадётся,
Холодный пот в ткань простыни сорвётся,
Никто мне не ответит, что со мною?
Никто мне не ответит, но я видел!
Как на тропе, в трясине вязли ноги,
Как кто-то поднимал меня в дороге,
Как свой рубин души найдя, похитил,
Со мною, кто-то рядом был… не знаю,
Быть может это – Друг, или Отец,
И гнался вслед за нами – Душ Ловец,
И янычар в погоню бросил стаю,
Хлестали ветки, обжигая ветром,
Мы с ним бежали, слыша за спиной,
Сопенье воинов и топот затяжной,
Хватали щупальца кустов колени цепко,
Мне были зримы огоньки всех душ,
Которые спасались рядом с нами,
Они в ночи мерцали светлячками,
И верили в придуманную чушь,
Ловцу нет дел до нас, мы – лишь мишени,
Ему сердец рубины подавай,
И завтра, самый главный вертухай,
Ему других рабов поставит на колени,
Объявят: «Демография на спаде!»
Законом утвердят, что тьма – есть свет!
Мне шепчут души: «Это полный бред…»
Боясь замеченными быть в засаде…
И я бегу с тем Другом, и Отцом,
До берегов затерянной речушки,
Пророчеству поверив, той кукушки,
Что куковала летом ясным днём…
Вот лес пройдя, бежим мы с ним к реке,
Качается волной паром Сансары,
Нам не успеть… так близко янычары…
Нас кормчий Пётр крестит вдалеке…
Проснулся, сел… февраль швыряет вьюгу,
Холодный пот срывается в кошмар,
Ещё видны мне сабли янычар,
И хочется звонить Отцу… и Другу…
31.01.2022 21:30