1.
В блестящей вазе чистая вода
и розовые с белыми гвоздики.
Свет в комнате так свеж, как никогда,
то снежный полдень чистый, светлоликий.
Всегда светлей от выпавших снегов.
В конце зимы и дни уже длиннее,
и ты на что-то большее готов,
А день прелестен простотой своею -
Фарфор холодный белый и окно.
Гвоздики в вазе, больше ничего.
2.
Признайся, простодушье бытия,
нас избавляет от извечных мук
пустого зла, от внутреннего Я,
Всё освежая лишь собой вокруг.
Как он прозрачен, чистый мир воды,
в блестящем и фарфоровом овале.
И, воссоздав его той силой белизны,
мы большего желали бы и ждали,
чем эта снежность, ароматы и цветы.
3.
А разум наш покой не хочет знать,
зовёт назад в тот рай несовершенства
упрямством созданный, позволивший вкушать
ту сладость в горечи и некое блаженство.
где радуешься иль страдаешь в муках,
Где так тебя несовершенство жжёт -
в словах ущербных и упрямых звуках.
*****
THE POEMS OF OUR CLIMATE
I
Clear water in a brilliant bowl,
Pink and white carnations. The light
In the room more like a snowy air,
Reflecting snow. A newly-fallen snow
At the end of winter when afternoons return.
Pink and white carnations-one desires
So much more than that. The day itself
Is simplified: a bowl of white,
Cold, a cold porcelain, low and round,
With nothing more than the carnations there.
II
Say even that this complete simplicity
Stripped one of all one's torments, concealed
The evilly compounded, vital I
And made it fresh in a world of white,
A world of clear water, brilliant-edged,
Still one would want more, one would need more,
More than a world of white and snowy scents.
III
There would still remain the never-resting mind,
So that one would want to escape, come back
To what had been so long composed.
The imperfect is our paradise.
Note that, in this bitterness, delight,
Since the imperfect is so hot in us,
Lies in flawed words and stubborn sounds.