-... вот Вам стакан воды, вот мухобойка, но она чистая. Ей мух не били.
- Я пока пить не хочу, а мухобойкой надо от кого-то отбиваться?
- Да, от меня. В смысле, если Вам захочется, сильно захочется меня треснуть, или плеснуть из стакана - не сдерживайте себя!
- Вы меня пугаете, чего такого вы собираетесь сделать?
- Я собираюсь задать вам вопрос на очень деликатную тему, но он имеет прямое отношение к вашей профессии. И вы поэтому вольны отреагировать на это как вам вздумается.
- Вопрос не должен быть слишком интимным, особенно если он касается близких…
- Нет, только вас лично.
-Хорошо, давайте, возьму стакан в одну руку, мухобойку в другую.
- Я не шучу, не сдерживайте себя совсем никак! Я про тот фрагмент, о котором мы говорили… У меня мелькнула мысль, что вы специально не даёте погаснуть в своей душе этой драматинке, этому тонкому ощущению драмы, может быть – несчастья… чтобы так тонко и точно говорить о нём в своих ролях. Если оно не будет присуще вашей душе, вы не сможете так проникновенно спеть, не сможете так сообщить об этом другим.. Особенно мужчинам, которым надо на своей шкуре хоть немного ощутить, как легко женщина может стать несчастной…
- И счастливой, не забывайте об этом..
Она положила мухобойку на стол и отпила из стакана. Потом, слегка помедлив, допила воду до дна.
- А что было бы для вас, если бы я плеснула в вас водой, или, тем более, треснула вас этой некрасивой штукой?
- Я был бы счастлив.
- Речь, надеюсь, не идёт о мазохизме?
- Нет, наоборот. Вы сделали бы большое дело: позволили бы себе отпустить этот сильно скрытый надлом из своей души. Именно этим жестом; хороша была бы и пощёчина здесь, хотя мне было бы неприятно, не скрою.
Правда, возможно, как драматическая артистка Вы немного от этого проиграли бы…
- Но, вам-то зачем это, вы же знаете, что нельзя вмешиваться самовольно?
- Тогда, возможно, сгорело бы темное пятно в моей карме, касающееся женщин…
- А вы не наговариваете на себя? По мне, вы весьма комфортный мужчина для общения, тем более доверительного.
- Много лет назад, когда я сидел в аэропорту в Омске, на улице, ко мне подошла цыганка и сказала, что на моей судьбе лежит проклятие двух женщин… Теперь понимаете? А действовать более беспардонно я не мог, чтобы вас не спровоцировать на срыв.
- Вы хотите сказать, что оно работает?
- Скорее да, чем нет. Ну, ладно, не в этот раз. Но, если я прав, мы с вами в одной когорте… Да, а на вопрос, разумеется, отвечать не надо.
И, помолчав, добавил:
- Какая она тонкая, почти несуществующая грань между счастливостью и несчастностью. У женщины, не у мужчины..