И что б вы думали? – У Льва таки проблемы!
А Лев о них и думать позабыл.
Он слишком долго в рамках хитрой схемы
За пышной гривой пряча куцый тыл,
Уверился в своей великой роли
Звериного царя. А что не так?
Кто эдак может разводить бардак,
Чтоб все друг друга драли и пороли,
Да слали челобитные царю?
А он такой: «Над миром я парю,
Но так и быть, спущусь к вам на гастроли –
За долю малую порядком одарю!»
Величие, достойное пера!
Всё было хорошо ещё вчера:
Галдела преданно подручных свора,
Мзда год за годом подрастала споро,
Но тенью медной таз повис, как бра,
Над изголовьем царственного вора.
В дали туманной с запахом тайги,
Где также брались львиные налоги,
Пошли такие слухи – хоть беги:
Медведь (о, ужас!) вылез из берлоги.
Поверить в это сразу не смогли –
Быть может, показалось в лунном свете?
Давненько на поверхности земли
Не видели сурового Медведя!
Весною таял снеговой покров,
Но не звучал в тайге медвежий рёв
И потому топтыгина отпели.
А кедрачи таёжные и ели
Льву отошли тот час под видом дров.
Настала эра львиной пасторали:
Баяны рвали, вешали медали.
«Истории конец! Медведя больше нет!
Победная победа всех побед!
Растащим мир медвежий на детали!»
И вот, когда в разгаре был грабёж,
Когда приказ был отдан гегемоном
Берлогу, от греха, залить бетоном,
Медведь нарисовался – хрен сотрёшь!
Конец истории в момент переобулся,
Прикинувшись началом всех начал:
Медведь сперва негромко зарычал,
Добавив всей округе резвость пульса.
Волной до Льва дошёл переполох.
Лев растерялся: «Мишка зверь серьёзный,
Его не напугаешь видом грозным.
Эх, косолапый, что же ты не сдох?!»
Медведь, меж тем, забрался на бугор
И рявкнул угрожающе печально,
Да так, что облетел соседний бор
И даже где-то в отдаленье пальма.
А следом Льву разведка донесла,
Как будто без того заботы мало,
Что у лесного порожденья зла
В строю теперь не когти, а кинжалы!
Час от часу! Едва такая жесть
Проникла в думы мирового гранда,
Мыслительный процесс добила весть:
На клич Медведя отозвалась Панда!
А что такое Панда, вашу медь? –
Бамбуковый, конечно, но медведь!
Да, травоядный, но такой огромный,
Что Лев уже давненько взглядом томным
Взирал на Панду в радужных мечтах
Конкретно обезжирить Панды тело.
Но Панда этого не захотела,
И в том виновен бурый вертопрах!..
Когда подвластный мир, залитый кровью,
Тебя приводит в бешеный экстаз,
Не удивляйся, что над изголовьем
Вдруг обнаружишь старый медный таз –
Ниспослан этот дар Судьбой самою.
А ты, Медведь, не спи. Даже зимою!