Красновато-фиолетовые, в несколько цветов,
Над небесным влажным вечерним царством,
Славящемся сегодня,
Столь прекрасные бесчисленными смыслами.
– Не правда ли?
Какое наслаждение?
Чем почве первобытной предел земли морской.
Только незначительны,
Расположенные невдалеке неба, облака,
Уже прикованы к утёсам, осыпаются страшным.
Где тона в подлинном изменении,
Увядая окрашены золотистым.
Можно делать каждое мгновение настоящим.
Наблюдение розовых, голубых и желтоватых,
Иногда падающих среди нас;
Сплошь усеянное в белокурой бухте множество судов.
– Но они из «Одиссеи»!
Они костяк страны на берегах Ла-Манша.
Восхитительная многочисленными особенностями
Кажется ещё прекраснее,
Не способна на спокойную жертву,
Подобно волшебнику, поражающему кораблекрушением,
У которого в песчаных местах гвоздики
Распускаются растительным океаном,
И строятся вечными древними лепестками из воздуха.
– Что предпринимать?
Взгляните:
Есть солнечные гортензии
Ещё несравненные дикие,
И часто столь прелестные остаются
Вечером в мягком тумане.
У двух часов окраска заката.
Она, с её соседним нашему мрачному слову,
Называется Опаловой Андромедой.
Оттуда тон облака,
Состояние цветка,
Букет зимы в течении древней долины.
9.21.