Вдоль стерни пролёгшая дорога,
над жнивьём тумана молоко,
небо опускается полого –
это близко-близко-далеко.
Не дойти туда и не доехать,
разве что нечаянно, во сне.
Колокольчик штопает прореху
жестяным диезом в тишине.
И, незатянувшийся, как рана,
там, в голубоватой пелене,
слишком поздно или слишком рано
чей-то голос помаячит мне.
Вот – позвал по имени и замер.
О, не уходи, дождись меня!
Я иду с закрытыми глазами,
колется прохладная стерня.
Полем, лугом, вдоль речной излуки,
осязая облачную высь...
Сквозь туман протягиваю руки,
чтоб на полпути не разойтись.
Лёгкими шажками, как стежками,
невесомей воздуха и сна,
обогну печали черный камень,
ключ горюч под камнем бьёт со дна.
...это кто ушёл непокаянным,
жизнь другим оставив, как вокзал,
полем, колокольчиком, туманом
пишет то, что раньше не сказал.