Плесни чернил из фляги февралю,
чтобы навзрыд стихами смог заплакать,
чтобы от рифмы плавилась бумага,
нагретая до градуса – Люблю.
Я с этим февралём давно на «ты»,
мы тишину с ним научились слушать,
не бойся обнажить до дрожи душу,
он всё поймёт, и сам не из святых.
Не потому ли грустные глаза…
Плесни ему чернил, чтоб смог заплакать,
пока ещё за окнами не слякоть,
и нам друг другу есть о чём сказать.