«Молодость проходит;
что же ты сидишь?
Кто ходить-то будет
с палками без лыж?..»
10.02.2022
Какой-то маргинал, тщедушный и плешивый
приснился мне вчера под утро нагишом.
Я для себя, мой свет, пока что не решила,
как сон истолковать. Оставлю на потом.
Быть может съела я на сон грядущий мяса
чуть больше чем должна, чтоб выспаться без снов.
Он, чавкая, матэ́ цедил из калебаса,
на палец намотав резинку от трусов.
Скакал, как заводной, как будто энерджайзер,
царапал ламинат мне палками от лыж.
Рука моя, дрожа, нашаривала шмайсер,
а он фальцетом выл рефрен «шумелкамыш».
Я шмайсер не нашла, во сне, ведь так бывает,
что нужный атрибут теряешь без следа.
Он выцедил матэ́ и чай, да как залает, —
приснится же, порой, такая ерунда...
Он по-собачьи выл, и приносил мне мячик,
когтями так стучал, что приходил сосед,
и с лестницы спустив соседа, зад отклячив,
как сеятель, швырял обрывки от газет.
Он тёрся о подол сопливым, влажным носом,
а после показал мне неприличный жест,
потом расцеловал и в дёсны, и с засосом.
Наверно, проверял, когда мне надоест.
Отку́порил он мне моих чертей и бесов,
на люстре повисел, раскачиваясь в такт.
Всё обошлось у нас без травм и без эксцессов,
не буду рифмовать: «антракт», «контакт» и «акт».
В поруганной тахте стонали все пружины,
в агонии вандал гардины обрывал,
а в воздух густо пах конём и потной псиной,
он вымотался, сник и рыкнул: «Абырвалг»...
Мгновенно отрубил мне свет во всей квартире,
чтоб я в своём же сне не видела ни зги.
Метался в темноте, как бесноватый Мцыри,
и вынес всё: и скарб, и мебель, и мозги.
Во сне всегда легко погром переживаешь,
и крыша не шуршит, и не скрипит чердак,
из всех моих манто, салопов и фуфаек
он выбрал для себя облезлый лапсердак.
А в воздухе искрит и слышен запах серы,
и чувствуешь себя, почти, как крысолов.
Охотничий инстинкт не терпит чувства меры,
и шепчет: «придушить резинкой от трусов»...
Всё кончилось у нас внезапно, без скандала.
Он замахался в ноль и плюхнулся без сил.
Цитировал псалтырь и вирши Шевандала,
и ауру добра во мне превозносил.
А после совершил налёт на холодильник,
и с аппетитом съел говяжий эскалоп,
а я устала ждать, чтоб этот гнидский циник
и гнусный бабуин за всё, за всё, огрёб...
P.S.
А утром боль впилась в виски и где-то выше,
и накатив рассол, как будто с бодуна,
в постели я нашла, уликой никудышной,
резинку для трусов и рожки от овна́...