Мы познакомились ранним утром. Поезд следовал в Тель-Авив. Голубые вагоны,
покачиваясь, неслись мимо скалистых обрывов Хайфы.
Слева возвышалась гора Кармель, с права- переливалось белой пеной волн Средиземное
море- Какая красота!- вырвалось у меня.
- Вы недавно в стране, вижу, любезный, вижу. От куда приехали?
- С Украины, из Харькова.
- Бывал я там проездом, давно это было лет сорок назад.
- С тех пор живёте в Израиле?
- Нет, любезный, нет... Все лучшие годы, к великому сожалению, прожиты там...
Мы приехали в семидесятые годы.
- Да, нелёгкое было время.
Поезд проносился мимо апельсиновых рощ, а с права виднелись, разливались
голубизной просторы беспокойного моря.
Мы сидели, а смотрел на моего собеседника и слушал его рассказ, мне, новичку,
были интересны воспоминания старожила. Все они рассказывают нам о своих трудностях, как будто от этого нам легче... Но совсем о другом поведал мне мой новый знакомый:
- Это было двадцать пятого сентября 1973 года. Ночью приземлились в Лоде. Когда
спускались с трапа, на нас, как из доменных печей, хлынул поток горячего воздуха.
Трудно было дышать. Камни и асфальт извергали жару. Нас повели по внутренним лестницам аэропорта, и мы оказались в огромном зале ожидания. Кругом сидели люди
с чемоданами и тюками. Было шумно: вздохи стариков и плач детей раздавались повсюду.
- Где мы? Почему так не уютно? Что ждёт нас? Что будет снами?
Почему-то в эти минуты раздумья мне вспомнился сон, который приснился в одну из
ночей в румынской гостинице перед вылетом в Израиль.
Мне снилось огромное, зелёное поле, по которому двигались сельскохозяйственные
машины, а за ним, на возвышенности - белокаменные дома поселений и над ними и над
ними голубое, голубое небо!..
- Куда мы приехали,- подумал я.
-В народе говорят, что нельзя верить снам. Голубое небо во сне и охраняемые
солдатами плачущие женщины, вздыхающие старики в зале ожидания...
Каждый требовал жилья в Тель-Авиве, и я, полностью очнувшейся от воспоминаний
удивительного сна, попал в мир реальных проблем.
У нас, то есть у моей жены и двух дочерей - девяти и пятнадцати лет не было никого. Мы первые из всей семьи приехали в Израиль.
Я много слышал о красавице Хайфы и было у нас желание поселится где-то неподалёку
от неё. Нас пригласили приёмную.
- Садитесь,- сказал нам мужчина средних лет.
- Ваши визы.
- Пожалуйста,-ответил я. На одной визе была моя фотография со старшой дочкой, а на другой младшая дочь с женой.
- Кто вы по профессии? Сколько лет учились?
- Учитель,- ответил я.
- Учился десять лет в школе и пять лет по специальности.
- У нас есть места в ульпанах - в Димоне и Афуле.
Димона... Я знал где, она.
А где Афула? спросила жена.
- В сорока километров от Хайфы.
С вами вместе едет семья, которую я знал хорошо по Сибири.
Это был намёк на то, что нам дают лучшее из того что есть.
Оформление документов заняло не более получаса. Семеро пассажиров в нагруженном
до отказа такси покатили в Афулу. Ночь была тёмной и душной. Дети сразу уснули.
От водителя мы услышали ещё одно не знакомое слово - Гиват - Аморе. Там расположился закрытый ульпан для академаем.(Учебное заведение с высшим образованием.)Дежурный нам дал ключи от квартиры. Его звали Моше, и он не плохо
говорил по-русски.
- На третьем этаже - семнадцатая.
- спасибо, спасибо ответили мы все в один голос.
Квартира была трёх комнатная, обставленная мебелью. В двух спальнях по две кровати с матрацами. в салоне диван, два кресла и столик. В углу на кухне холодильник и
газовая плита.
- Какое счастье!- сказала жена, почувствовав себя хозяйкой квартиры,- мне это даже не снилось.
Рассовав по углам чемоданы, мы поспешно укладывались спать. Но спать оставалось
не много времени. Уже брезжил рассвет- наступило первое утро новой жизни.
Уставшие, измученные дорогой, мы все заснули крепким сном.
Меня разбудило жаркое солнце. Обжигающей полосой оно пересекла кровать. Я подошёл к окну. Пере домной открылась панорама зелёной долины. Потом я узнал, что это место называется "Эмек Исраэль", что в переводе означает - Ездрелонская долина,
известная из Библии.
- Какой удивительный сон,- подумал я,- значит, и сны сбываются.
Десять дней пролетело, наступили осенние праздники. Позади Рош-Ашана - Новый год и
на пороге Йом-Кипур - самый скорбный день еврейского народа...
- Милхома!- услышали мы и сразу поняли. Это был не сон, а действительность.
Под вой сирены мы бежали в бомбоубежище... Мы не видели войну, не слышали выстрелов, но боль потерь пережили с нашей страной. Так всё слилось -
и сон, и явь. И у вас так будет. Но это уже другая тема.