Это навечно останется твоей частью,
Тебе от себя никогда не удастся сбежать:
Смотришь на Них, прося о спасении взглядом,
Но сразу прячешь вечно усталый взгляд.
Вся твоя боль навечно осталась в строчках,
Но те, кто прочтут, не захотят понять.
Ты лабиринты сомнений не покидаешь
И снова себе не пытаешься доверять,
И снова молчишь, не веря в свою реальность,
Зная, что и само, конечно же, все пройдет.
Порою так хочешь, чтоб кто-нибудь был здесь, рядом,
Но никого, конечно же, не попросишь.
В Их душах тепло, но в них же и жгучий холод,
Ты любишь спокойствие и ненавидишь боль.
Откроешь объятия, чтобы согреть кого-то,
Но станет плохо – спрячешься, точно кошка.
Не веришь в чувства и не умеешь плакать,
Пока что-то в груди откликается пустотой,
Когда у ног бездна, и тебе страшно падать,
И ты не помнишь, как ощущать полет.
И что-то давит и бесконечно режет,
И где-то ноет и без конца скулит.
Все это с тобой останется до конечной,
Всегда возвращаясь, если посмеешь забыть.
И ты хранишь в своем сердце ссадины все и раны,
И каждый раз, как тебя оставляли во льдах.
Тебе бы вернуться в момент, когда море тебя согревало,
И в свете заката сияла твоя душа.
Но он так далек, он совсем невозможен, бесценен,
И все твои чувства давно потерялись в стихах.
До боли твоей и тебе уже нет давно дела,
И ты мерзнешь так, что даже снег согревает.
Но завтра отпустит, и все будет снова в порядке.
Дыра в твоих ребрах затянется (не навсегда),
Ты смотришь на Них, но тебе ничего ведь не надо,
И нет никакого смысла тебя спасать.
Это темная ночь, темный стих, и пора ставить точку.
Ты не умеешь ни плакать, ни чувствовать боль.
И что ты сказать пытаешься в этих строчках?
Им будет плевать, пока не увидят слез.