по льду и слякоти скользя,
ночуя средь камней,
бреду я, ведь к вещам нельзя
привязываться мне.
к безжалостным вещам нельзя
привязываться мне.
безумно вертится земля
на солнечной оси,
и ни халвы, ни миндаля –
мы в выцветшей грязи.
ни имбиря, ни миндаля –
в упорной мы грязи,
но мир мой заперт на засов –
в него не заползти,
и стиснут жгучий бой часов
во внутренней горсти.
я сжала крепкий бой часов
во внутренней горсти,
но я поймаю челюстьми
загробное вино,
и станет полунощный мир
малиновым кино,
и станет липкий жгучий мир
узорчатым кино.