Как отколовшийся от айсберга кусок,
Как солнце среза скалы золотое,
Как ледяной от страха в темноте зрачок,
Я пеплом храню своё сердце немое.
Его выдробили на бездушной каменоломне,
Очень много, много лет назад,
Купец его выиграл в карты по хохме,
Но радовался, не зная, что вместо дара - яд.
Не помнит история того судьбоносного часа,
Когда каменное сердце попало ко мне,
Тогда я обрадовался, мол узрел отблеск алмаза,
Не думая о том, как завязну во тьме.
Его таинственный холод манил меня,
Слышал я шёпоты ночами темными,
Не мог расслышать я те голоса,
Но их мысли казались бездонными.
Совершив детскую, роковую ошибку ту,
Хотел заглушить я адскую боль,
Встретил майской ночью свою последнюю весну,
И принял в грудную клетку то сердце.
Испарились мигом и боль, и печаль,
И тоска по родному, заповедному краю,
Но не знал, что закрыл навсегда вертикаль,
Никогда счастье и любовь я не познаю.
Осознание беды дошло не быстро,
Я свою сухую апатию благоволил,
Однако усоп во мне дух авантюриста,
И понял какую цену дьяволу я заплатил.
Сгущались сумерки, я ворочался в бреду,
Мысль о бессердечии меня не покидала,
Холоднокровие лихорадило душу мою,
Во мне сущность мертвеца смиренно дышала.
В муках я резал грудину ножом,
И стрелял аккурат между рёбер нещадно,
Стало сердце мое мне смертным грехом,
В четной попытке добраться до правды.
Смирился я с долей вечного пилигрима,
Принял сущность свою без попятной,
Мои эмоции сравнимы с мимикой парижского мима,
А картина жития была уже не столь занятной.
Нашёл и плюсы бездушного существования,
В вечной погоне за сокровищами,
Сначала испытывал удовлетворения от скитаний,
Но не расплавили камень монетные поприща.
Серость и мрак - друзья по несчастью,
Стали моими неосязаемыми компаньонами,
Однако такое товарищество схоже с ненастьем,
Сравнимо с погоней от пинкертонов.
«Такова моя участь», - подумал я,
«Не быть в своей судьбе творцом и самодержцем»,
Приняв всю сущность своего бытия,
В огонь вложил я каменное сердце.