Всеми покинутый полустанок,
Глаз как не щурь - не увидишь ни зги.
Здесь не стучат каблуки мещанок,
И топот шустренькой мелюзги.
Жалкий фонарь - как старик - еле дышит,
Его чахлый свет поглощает туман.
Ухо лишь собственный кровоток слышит
И сердце, стучащее как барабан.
Как оказалась средь мест этих зябких?
Поезд подходит - назад трапа нет.
Страх первобытный морозил лопатки,
Поезд тот шёл прямиком на тот свет.
Как оказалась? Неважно. Сбегу ли?
Ночь простоять, пока чуткий хирург
Вправит там что-то, чтоб сверху лет дали.
Лишь бы все это - не адовый круг.