Между веками

                И С Р А   С А Ф Е Д 








               






               
                М Е Ж Д У     В Е К А М И   
               
                СБОРНИК СТИХОТВОРЕНИЙ
      




















               
    
      
2000 – 2020гг.

ЗАРИСОВКА
Пополудни,
                может, после,
брёл по тротуару ослик.
Был на нём нехитрый скарб,
сверху, сидя, спал араб.
Эти двое - воедино
на жаре слились картинно.

Ослик брёл,
                копытом топал,
мух ушами отгонял,
хвостиком
                по заду шлёпал,
а араб привычно спал...

У ослов мозги с напёрсток,
но ослов упрямей нет…
…Ослик вздрогнул,
вздыбил шёрстку
и попёр по перекрёстку,
прямиком
                на красный свет.
Завизжали тормоза!..
Не открыл араб глаза.

В городе по перекрёстку,
где порядок
                очень жёсткий,
всем машинам поперёк
брёл упрямый ишачок...
Восток...
                Цфат. 2000 г.

МОСКВА - 2000
В тусовке –
                элита!..
В загуле –
                ребята!..
Бутылка - распита.
Эпоха - распята!..
Нет кильки, нет хлеба –
сжуём рукава.
Откупорим небо!..
Гуляем,
              Москва!..

Над чёрной водою,
на траверсе храма,
навис бомбардир
в парусах
                из бедлама.               
Один он в России,
кто нынче не пьёт –
он медный,
          он питерский               
трезвенник Пётр.

Москва растопырила
пальцы-проспекты…
А я – в переулках,
явившийся некто,
таблички названий,
как книгу листаю
в Замоскворечье и
                на Разгуляе. 

Москвы обожатель,
домов и людей.
Я – зритель, топтатель               
её площадей.
На мне нет вины,
значит, нет и прощений –
я только лишь жертва
своих возвращений…

Всевышний!
Рабы мы твои и клиенты!
Когда – атрибуты,
когда – аргументы.
И, Ты не забудешь
в хрущобах живущих,
и, Ты не оставишь
своих неимущих?!.

Столичные крыши    
дождями умыты,
столичные лица зонтами укрыты.
Один только я,
тороплюсь то и дело,
подставить дождю               
                своё бренное тело.

Москва, в куполах,
по асфальту плывёт…
…Июльское лето.
Двухтысячный год...
        Москва. Июль.
              2000г.   


* * *
В иные дни
                мне неизменно
даётся свыше благодать –
соседка трогает
Шопена.          
С Шопеном мне не совладать.
            
Я погибаю,
воскресаю,
не помню,
ничего не жаль,
я всё люблю,
                всё проклинаю -
когда Шопен,
когда рояль.

Я эту музыку украдкой,
летящую
                сквозь толщу стен,
ловлю на лестничной площадке –
не мой рояль,
но мой Шопен!

Реальность эту
                не исправишь -
она одна лишь только в том,
что есть паркет
рояльных клавиш,
и танец пальчиков
                на нём…               
                Цфат. 2004г.
КРУГОВОРОТ
Всё по кругу… Всё по кругу…
Мы уходим друг от друга.
Возвращаемся вдвоём -
с чистого листа начнём!..

Солнце движется по кругу...
В ритме солнца –
                мы кругами
топчем землю сапогами.
То вдвоём, то в одиночку,               
возвращаясь в ту же точку.

В этой вечной круговерти
мы доверчивы, как дети -
верим, что удастся вдруг
разорвать порочный круг...

Вдоль по кругу всюду мины.
Как узнать, что нас там ждёт?!
Есть ответ вполне невинный –
сунься - ноги оторвёт!..

Вы богаты и приметны.
Дом большой и много слуг
Где же ключик тот заветный -
разомкнуть железный круг?!

У природы нет новаций…
В чудесах реинкарнаций,
в результате превращений,
наших душ переселений -
человек вселился в краба, 
краб вселился в баобаба.   
Баобаб стал человеком,
встретился здесь с новым веком,               
новую нашёл подругу -
всё по кругу, всё по кругу…
                Цфат. 2005г.
               
 * * *       г.Цфат в горах северной Галилеи.
                800 м. над уровнем моря.               
Городок мой одинокий    
вверх забрался без труда,
словно «…терем тот высокий»,
но дорога есть туда.

Снегопады ходят в гости.
Реже – всякие вожди.
Тут им перемоют кости
объективные дожди.

Город сей, из неба соткан.
Ткут небесные ткачи...
Облака стучаться в окна,
словно путники в ночи.

Ливни хлещут, горожанин
всюду с зонтиком в руках -
мы – не плаваем в тумане,
мы – витаем в облаках!

В стужу греем душу водкой,
охлаждаем тело в зной...
Оттого мы посерёдке -
между небом и землёй.

Тот, кто выше – строго мерит!
День – записан, год – учтён!
Ниже – нежится Кинерет.
Выше – высится Мерон.         
                Цфат. 2005г.
 
ТАНЦЛОЩАДКА
Запах времени над танцплощадкой...
Музыка волнует и влечёт.
Жмутся парочки друг к другу сладко,
и лабают лабухи фокстрот.

Ждут девчонки наши приглашенья.
Пригласи на танец и веди -
ощути их рук прикосновенье,
и дыханье робкое в груди.

Быстрый танец, жизни повороты -
танцплощадка - только лишь пролог...
…Старенький пиджак из шевиота,
ситцевое платьице в горох.

Музыка слышна по всей округе -
танцплощадка манит и зовёт... 
Лабухи лабают буги-вуги,
вальсы, танго и опять фокстрот.

Ждут нас мамы - мамы не уснули.
Нашим мамам не до сладких снов,
если в довоенных ридикюлях
стонут похоронки на отцов.

Кончилась война, но обернулось
время - в голод, в сталинщину, в страх,
в нашу неприкаянную юность
в стираных с заплатами штанах.

Мы ушли мучительно оттуда - 
но остались шрамы и следы...
Танцплощадка – маленькое чудо               
и лекарство от большой беды…             
                Цфат. 2005г.               
* * *
Стерлись мысли.
                В голове
щелкнуло, потом замкнуло -
у лица
мелькнуло дуло!
Я разлёгся на траве.

Нет дыханья,
нет сознанья,
узнаванья, 
забыванья.
Не чужой я
                и не свой -
вот лежу здесь - никакой!

Не звенит мне
                колокольчик!
Не тревожат голоса!
Мне злопамятный
стекольщик
застеклил мои глаза.

Я на женщин не глазею,
мне от солнца
                не светло. 
Вот лежу и холодею,
отдаю земле тепло.

Только теплится
                стремленье
выкопать в себе
ресурс -
ощутить, чтоб на мгновенье,
губ твоих любимых -
                вкус!             
                Цфат. 2007г.
* * *         
Не в угаре,
                не в ударе -
просто мне смертельно лень,
просквозить по тротуару,
не отбрасывая тень.

Непривычно мне и сладко -
словно в раме без стекла,
наблюдать,
                как смазав пятки,
жизнь без спросу утекла.

Беспричинно,
                неуместно,
но приходится терпеть -
в оболочке бестелесной
холодеть или потеть.

Я у Господа отсрочку
испрошу на срок большой -
распрощаюсь с оболочкой,
но остануся с душой.
               
Опустевший,
                я не с теми
кто наполнен до краев.
Из меня лишь только время
истекает, а не кровь...
                Цфат. 2007г.
       
ПЕТЕРБУРГ.               
Этот серо-молочный туман
пал на город,
покуда мы спали.
Утром улиц и зданий обман,
в очертаниях их не узнали…

Я люблю тебя,
мой Петербург!
Разобщённую цельность мостами.
Обыщу тебя с жадностью рук,
как красотку,
обшарю глазами.

Истопчу весь паркет галерей.
Пешеходом
                проспекты измерю.
Землемером твоих площадей
ширину и длину их проверю.

Ты во всякое время хорош - 
в летний зной,
в листопад,
                в снегопады.
Не подступишься,
в плен не возьмёшь -
Петербург,
Петроград
с Ленинградом!

Ты на все времена,
Петербург!
Только жаль,
не достоин я чести?!
Быть с тобою,
как преданный друг.
Отчего ж, Петербург,
мы не вместе?!
                Цфат.2007г.

 ДОЖДИК
(стихотворение для детей)
Дождик, дождик –
                мороси,
разрешенья не проси!
Сей водичку через сито
или –
          через
                решето!
Это всё, конечно, то -
то, что нужно нашим нивам,
грушам,
             яблоням,
                оливам,
что любимый наш Кинерет
терпеливо ждёт давно,
чтоб эколог реже мерил
своей палкой –
                его дно.

Дождик, дождик,
                мороси!
Разрешенья не проси.            
Рады мы тебе всегда.
Нам нужна твоя вода!

Всё меняется в природе -
День прошёл и
                ночь приходит.
Папа спит, и мама спит,
а на кухне кран журчит.
Дети, встаньте поскорее,
закрутите кран сильнее.
Если кран ваш неисправен,
то карман ваш продырявлен -
и тогда сквозь дырку эту
будут протекать монеты.
И купюры протекают.
Дети, так всегда бывает,               
если неисправен кран -               
льёт водичка сквозь карман...
                Цфат. 2008г.
ПРИНОШЕНИЕ
                Ларе 
Я в вагоне – ты, напротив.               
Я – не против.
Ты – не против.
Сели мы в один вагон -
время двинулось в обгон…

 Жизнь влекла нас и везла.
 Я смотрел в твои глаза!
 Я любил твою ладонь,
 слизывал, как верный конь,
 сладости с твоей руки.
 Господи, как мы близки!

 Захожу теперь в вагон -
 время не спешит в обгон…
 Я теперь всё время - против,
 от того, что ты не - за,
 от того, что здесь, напротив
 не сидят твои глаза...

 Нехороший проводник
 стрелку перевёл в тупик...
                Цфат. 2008 г.
 
* * *               
                Я с детства не любил овал.
                Я с детства угол рисовал.
                Павел Коган
Я с детства не любил овал.
Я в детстве танки рисовал!

Я наносил на чистый лист
снарядов грохот, бомбы свист.
Я рисовал воздушный бой,
разрывы и сирены вой.
И краснозвёздный самолёт,
который вражеский собьёт.

Я с детства не любил овал!..
Я треугольник рисовал.
Наш почтальон, что рядом жил,
нам письма с фронта приносил.
Те треугольники с фронтов
несли нам вести от отцов.

Мне с детства дан был божий дар –
торчать, как перпендикуляр.
Всегда и всюду – поперёк!
Я пользы в этом не извлёк!
   
Когда я рвал судьбы овал,
то сразу в угол попадал.

Я с детства не любил овал.
Я в детстве танки рисовал!
                Цфат. 2008г.
          
ПРОШЕНИЕ
За грехи от Адама и Евы
нас послали скитаться во мгле…
Семенами дурного посева
проросли мы на этой земле.

Всемогущий! Ты дай нам прощенье,
отведи от народов беду!
Я к тебе поспешаю с прошеньем.
Пропустите!
                Я к Богу иду!

Протяну к нему скорбные длани.
Покажу, что на сердце ношу...
Я за вас порадею,
                Земляне!
Я у Бога за вас попрошу!

Милосердный, он нас не накажет.
Мы подобны ему лишь одни...
…Пожалеет, поможет, подскажет
В наши самые трудные дни.

Мне не нужно ни денег, ни злата.
Я за милостью божьей спешу!
Я за бедных прошу, за богатых,
а за слабых –
                особо прошу! 
 
Мы живём от Адама, от Евы!
У него мы всегда на виду.
Я не вправо иду и не влево.
Пропустите?!
                Я к Богу иду!
                Цфат. 2008 г.
О С Е Н Ь
Не бывает осени без лета…
Лето, осень – вечный поворот.
Если нет вопроса – нет ответа.
Неизвестно, что произойдёт!

Как-то осень приоткроет двери,
жёлтый лист подбросит на порог.
Хмурый дождь в судьбу мою поверит,
моей жизни подведёт итог. 

Дождь водою от грехов очистил.
Выдохся, закончился - потом
мы с тобой сгребали ворох листьев.   
Ты, да я, да осень – мы втроём!
 
Счастья дни проходят невозвратно.
Вслед за счастьем прилетит беда.
Осенью – так тихо, так внезапно
ты ушла совсем и навсегда…

Города мои, мои предместья
опустели, опустел мой дом… 
С осенью теперь всегда мы вместе.
Я и осень – только мы вдвоём...
                Цфат.2009г.               
ДЕНЬ СУДЬБЫ   
Был день, как день,
и утром было утро.
В оркестре
не фальшивила труба.
Был музыкой охрипший
репродуктор,
и тень его хрипела со столба.

Был день, как день –
один из миллионов
от сотворенья, если посчитать...
…Вослед живым
шагнули батальоны
родных,
которым больше не шагать.

Был День Победы
с гордостью во взоре!
Дожившим до Победы - повезло.
Мы победили тех,
кто нёс нам горе,
но сохранили собственное зло.

Зло делало свою работу -
охотники,
                а с ними егеря
на победителей вели охоту,
непобеждённых гнали в лагеря.

В тот День Судьбы,
пришедший к нам с утра,
нацизма сокрушивший все устои,
солдат снял каску и сказал: -
                Пора
идти пахать, любить и строить!

Шагал тот
день широкими шагами,
шёл по стране,
                входил в любую дверь... 
В тот День Судьбы, 
так выстраданный нами,
мы не забыли горечи потерь.

От той поры,
                душа моя в воронках,
в следах от танков  и бронемашин…
…Могли бы наши мамы
в похоронках
в тот день спалить,
иль утопить Берлин!..               
                Цфат. 2009г.
   
 * * *
Не любите с утра, или с полдня.
Не делите сей памятный час!
Полюбите меня вы сегодня!
Не могу я остаться без вас.

Не хочу быть другой околдован.
Для другой во мне нету огня.
Ваши руки прочней, чем оковы,
я хочу, чтоб сковали меня.

Существует любовь благородней,
чем моя неуклюжая страсть…
Опасайтесь меня вы сегодня!
Я хочу ваше сердце украсть!

Завладею я им в одиночку,
утащу волком серым в нору.
Дайте день мне иль тёмную ночку -
вы узнаете всё поутру...
                Цфат.2009г.

 * * * 
                Л.
Не беги впереди паровоза.
Свою тень обгонять
                не спеши!
Если выплывет эта угроза -
устрани вместе с грустью души.
Ты –
умна и стройна,
                и красива
И живёшь высоко –
                в облаках.
Разреши,
попрошу я учтиво, -
подержать твоё сердце в руках?!
Буду нежен я с этим предметом.
Впрочем –
                что за нелепая страсть?!
Разве можно сокровище это -
существительным жалким назвать!


Ты проста -
не княжна, не дворянка.
Может в прошлом ты ею была?..
Я зову тебя именем –
                Бьянка,
Потому что - нежна и бела.
                Цфат. 2010г.

 ИНТЕРНЕТ
Друга подключаю я с утра.
Стоит лишь врубить - он возникает.
Говорит, не открывая рта,
вовсе иногда не закрывая...

На вопросы выдаёт ответы.
Он всегда со мной,
                пока я жив...
Друг меня ведёт по интернету,
в мою руку
                мышку положив.

Интернета мир –
                он уникальный,
но энергетический вампир!
Не реальный мир,
                а виртуальный.
Превосходный
                и опасный мир.

Обновляясь, 
                он всегда сверхмодный.
Чувством дружбы не обременён -
равнодушный, чёрствый и холодный,
потому что из железа он.

Отключу его -  и он остынет,
а включу – где помощи рука?!
Если гибну в липкой паутине,
словно муха в лапах паука…
                Цфат. 2010г.
      
ТРИ СОНЕТА.
СОНЕТ № 1
СОНЕТ О СОНЕТЕ               
Как сладко написать сонет,
глотая грусть, испив восторг…
Не требуя себе монет,
за труд в четырнадцать, лишь, строк.

Как мило женщине напеть
сонет, оформленный в романс...
Любимой этот декаданс
преподнести и умереть!

Сонет свой как-то перечесть.
Увидеть в нём лишь то, что есть:
Далёкой юности грехи -
невоплощённые в стихи.

И осознать на склоне лет,
что не напишется сонет…               
                Москва. 2000 г.

СОНЕТ № 2
Быть или не быть…
Вопрос извечно не простой.
Остаться ли самим собой
иль по-иному жизнь прожить?

Кругом соблазнов миллионы -
карьера, кресло, кабинет.
И вот – ты важная персона,
но в той персоне тебя нет.

Жизнь – выбор: быть или иметь…
Своей душе ты выбрал смерть,
когда на зов судьбы в ответ
всё променял на звон монет.

Ты персонаж лишь в личной драме.
Твоей души не будет в храме.
                Цфат. 2009 г. 
СОНЕТ № 3
Мы были счастливы, мой друг,
любить и мучиться любовью.
Но опустили предисловье,
и стали содержаньем вдруг!

В любви нет умысла понятий,
нет осознанья – как понять,
когда бросает нас в объятья,
друг к другу - и не устоять…

Судьба нам предлагает выбор,
любовь же говорит - спасибо
лишь за единственный тот шанс,
навек соединивший нас.               

Отныне мы с тобою вместе
как вместе город и предместье…            
                Цфат.2010г.
ПАМЯТИ 
АНДРЕЯ ВОЗНЕСЕНСКОГО
(в стилистике поэта.)
Реально –
                не символически,
примчусь разделить беду.
Проститься
                в Политехническом
к тебе я, Андрей,
                приду!       

Струны твои оборваны,
но это –
              ещё не конец!
Поэзией коронованный
на царство –
                царуй, Певец!
               
Пожаром в Архитектурном
спасал ты
                литературу
от пошлости,
                лизоблюдства,
от подлости и от блудства.
Спасибо,
                Андрей Вознесенский,
за светлый пожар
                вселенский!
Спасибо,
                за осень в Сигулде!
За то,
           что не гнался за выгодой.
За голос
               хриплый, негромкий,
За то, что кричал: -
                не спите!
Женщину бьют подонки –
                спасите!               
Спасибо, что руки сумели
сквозь мрак прорасти -
не дали с аккордеона
музыку
             унести.

На стрельбище
                в десять балов
ты - сто очков выбивал!
Поэт!
          Ты не
                ошибался -
словом бил наповал!

Мы все постепенно отбудем,
по мере
              тающих сил…               
Андрей Вознесенский – будет!
Спасибо, за то, что был!
                Цфат.2010г.
* * *
За горизонтом всё чужое.
Над горизонтом мой дозор –
луна стоит, как на постое,
или висит, как приговор.

Дают банкет в созвездье Девы -
в загуле звёзды до утра.
А я -
         с новорождённой Евой
из госпиталя, без ребра.

В разгаре гул межзвёздных оргий...
А я -
         как пьяный и немой,
петляю, потеряв свой орган -
сквозь Млечный путь непутевой.

Небесный свод –               
                чем он бездонней,
тем меньше звёзд к началу дня,
когда Господь
в одном флаконе
создал и Еву, и меня.

Какая б наступила сырость,    
когда б тот неподъёмный труд
не оказал нам эту милость -
чтоб оказаться в людях тут...

За горизонтом всё не наше –
всё не измерено до дна.
В каких тонах тот мир окрашен,
какого цвета там луна?!

Про всё узнать,
                во всём признаться - 
кому-то этим насолить:
с новорождённой прогуляться
случилось –
                так тому и быть!
Мой горизонт теперь раздвоен -
он только звёздами пылит…   
…Ползёт, как по щеке слезою,
по небу
              метеорит…               
                Цфат. 2010г.
               
О Д И Н О Ч Е С Т В О
Одиночество -
                Ваше Высочество!
Нет фамилии, имени, отчества,
только титул –
                Ваше Высочество!
Только звание – Одиночество.

Одиночество, 
                это - признание
за терпение, ожидание.
За плохое чьё-то пророчество -
быть захваченным
одиночеством.

Это –
          тихое присуждение
к высшей мере
                без снисхождения.
Нет ни смысла, ни содержания -
в этом самом жестоком звании.

Одиночество,
                это - зодчество,
это с детства особое творчество.
Лишь судьбе всё известно с точностью -
и в песочнице есть
одиночество.

Не тревожьтесь
Ваше Высочество!
Вы –
        Высокое Одиночество!
Не нуждаются
в имени, в отчестве -
те, чьё имя им –
                Одиночество…
                Цфат. 2010г.
ХАМСИН – 2010
Из пустыни прилетел хамсин.
Мы его не звали –
                он пришёл.
Он ворвался к нам,
как сукин сын,
и ему, видать, тут хорошо.

Всю неделю
было тридцать семь.
Не подмышкой, а по всей стране.
Мало нам с соседями проблем,
так ещё хамсин повис на мне.

Надрывается кондиционер,
вентилятор дует по цене,
будто я – большой миллионер,
и платить за всё это не мне.

А в Москве - уже за сорок вышло.
А в России злые чудеса -
ничего хорошего не слышно.
Там горят деревни и леса.

Нет ни облачка в московском небе.
Летняя июльская пора
двинула Москву к Аддис-Абебе,
а у нас московская жара.

Пусть соседи не почтут за труд -
постарается пусть бедуин
и его большой дружок,
                верблюд,   
заплевать и остудить хамсин.

И у нас ни облачка на небе.
Днём под сорок,
ночью не уснуть.
Мы с Москвой идём
                к Аддис-Абебе,
только нам туда короче путь.
                Цфат.2010 г.   

* * *
Я – тот, кто встаёт спозаранку.
Я – тот, кто не дремлет, не спит.
Я – тот, кто не скручен в баранку.
Я - парень случайный, на вид.

Я здесь просквозил мимоходом.
Я вышел во двор погулять…
А вы тут зовётесь народом.
Вас много, но кто ваша мать?!

Вас столько, что не сосчитаешь -
сыпучий поющий песок,
вы – музыка траурных клавиш
и белых, звучащих не впрок.

Я – тот, кто не ваш изначально,
не ваш я, великий народ.
Господь – мой единый начальник,
я вам, если проще, – урод. 
                Цфат.2010г.
               
* * *   
Кто позабыл коммунную эпоху,
Тот не увидит чёрный фильм немой -
как уходили те,
кто жил неплохо,
в миры иные дружной чередой. 

Тот строй генсеков плёлся на погосты.
Великих,
                их не приняла земля!
Но созревали гнойные коросты
у стен седых, как старцы, -
                стен Кремля.

Нет, не забудут люди, не забудут...
Их дети не забудут и отцы -
как правили
                полуживые люди,
а их сменяли –
                полумертвецы...

Мы так жалели
                их больные почки,
Склероз, маразм и беспощадный мор…
…Явилась бриллиантовая дочка,
и вынесла системе приговор!
                Цфат.2010г.    
 * * *      
Ничего не нужно забывать –
ни друзей,
                ни близких дни рожденья.
Дни потерь
не предавать забвенью,
чтобы ошибок вновь не повторять.

 Каждый день и час – неповторимы:
 первый класс и первые цветы,
 самый первый поцелуй любимой,
тщетные надежды и мечты…

 Дням безделья,
 дням любого дела
 равно нужно почести воздать.
 Пусть фортуна мимо пролетела -   
 ничего не нужно забывать.

 Незнакомки взгляд сверкнёт случайный,
 из толпы,
 пронзив тебя насквозь.               
 В памяти держи тот миг отчаянно, 
 как бы в жизни
 трудно не пришлось.

 Каждый шанс твой скроен лишь тобою               
 целиком – иному не бывать…   
 Всё хорошее и всё плохое -
 ничего не нужно забывать!.. 

 Крепко помнить -
                кто ты и откуда,
 что ты дал и что намерен взять.
 Про талант свой тяжкий,
 как причуду,
 никогда не нужно забывать...               
                Цфат. 2010г.
            * * *
            Живёт огромный кашалот.
            Он море плеском оживляет.
            Тот кашалот один живёт.
            Такой большой,
                а вот скучает.

            Он режет, как корабль волну.
            Плывёт, фонтанчики пускает,
            как крейсер, мчится на войну...
            Такой большой,
                а вот скучает.

             А мелочь шастает вокруг,
             но он её не замечает.
             Отсутствует у кашалота друг,
             и потому он
                так скучает.

             Грустит огромный кашалот?
             Они - киты живут вне стаи,
             один всю жизнь свою плывёт…
             Такой большой,
                а вот скучает.
                Цфат.2010г.
            
           АПОКАЛИПСИС  В ЛЕНИНАКАНЕ         
           По вечерам мы пили чачу.
           Не за здоровье, не за удачу -
           погибших стоя поминали,            
           а утром город поднимали.
             
           В руинах был Ленинакан…
           Как будто злобный великан
           разрушил город и сбежал
           от праведного гнева горожан.
           Землетрясенье – потрясенье!               
           И неоткуда ждать спасенья…
            
           Ленинаканом был Гюмри -
           родился здесь, здесь и умри -
           коль вдруг
           стихия дыбом встала,            
           и двадцать тысяч насчитала,             
           чтоб выслать им
           по девять баллов
           лишь для того,
                чтоб их не стало?!
            
           Землетрясенье – потрясенье!
           Земная твердь пришла
           в движенье!            
           Не убежать и не уйти, 
           и испугаться не успеть,
           и для побега нет пути -
           твой путь
                загородила смерть.
         
           …Гюмри обёрнут холодами…
           Сидим при свечках,
           нет воды.
           И ветры горные над нами
           несут последствия беды.
           Мы глушим чачу или водку
           за всех погибших –
                на помин!
           Весь день наш был
           из боли соткан -
           весь целиком,
                без половин.
            
           Мы в тихий вечер мирно пили          
           И думали –
           про нас забыли!
           Нет,
                не забыл нас великан,    
           который снёс Ленинакан.
           Решил попытке шанс свой дать
           и до смерти нас напугать.
               
           Не расплескали мы в стакане
           семь баллов Рихтера в Ленинакане!
            
           Нас вместе с водкой понесло
           на храбрость –
                мы стакан допили,
           наш дом кирпичный так трясло,
           как будто мы в палатке жили.

           Тот великан, видать уж мог
           семь балов выдать - и не боле,   
           а мы
                не вышли за порог,
           но прикоснулись к этой боли.

          С тех пор,
                когда испив в стакане
         семь баллов Рихтера
         в Ленинакане, 
         мы помним всех вас, горожане
         Ленинакана иль Гюмри!
         Стихия!..
                Не злобись – замри!
                Цфат. 2010г.
      * * *
     Иду один, всегда отдельно.
     В витринах по стеклу скользя,
     За мной,
                как в мире параллельном,
     спешит моё другое я.               

     Какое странное раздолье
     для чувства собственной вины?!    
     Бесчувственный там –
                в застеколье,
     а я – с обратной стороны -   
     переживаю перемены.
    А тот –
    без нервов и без чувств,
    пересечёт все манекены,
    стекла не вызвав даже хруст.   

    Как знать –
    быть может я не зря         
    расходую воображенье,
    надежду для стекла даря,
    чтоб оживить изображенье.

    В витринах всё наоборот -
    всё напоказ для украшенья,
    застыло всё,
    всё без движенья…
    Ничто, 
    никто там не живёт.

    Иду, отображаюсь чинно.
    С утра начищено стекло…
    Но вот закончилась витрина -
    отображенье умерло.               
                Цфат. 2011г.
* * *
Тревожит, плутает, пугает,
взлетает и падает вниз -
душа, обомлев, ожидает,
чтоб счастьем обдул её бриз.

Чреда нехороших предвестий,
предчувствий ненужных пора.
Всё разом и сразу, и вместе -
безумная эта игра.

Плутай и мечись обезумев,
не жди, не надейся, беги 
от самых тяжёлых раздумий,
вставания с левой ноги.

Вставай с головы да на пятки
быстрей становись, и тогда
беги от себя без оглядки -
спеши убежать в никуда.            
                Цфат.2010г.
* * *
Над домом летают собаки.
Округу тревожит скулёж -
за сучку устроили драку,
потом начался их падёж.

Я швабру схвачу,
как гитару.
Собачий уйму декаданс,
и сам же с гитарою в паре,
спою свой любимый романс: -
«Летают над домом овечки,
лошадки бытуют в дому.
Собачки дерутся - я течку
нутром по-собачьи пойму».

На швабре сонату сыграю,
чтоб волки, учуяв овец,
домашних животных пугая,
примчались ко мне, наконец.

Я с ними, как равный, завою,
со сворой взлечу,
                а потом
волкам и овечкам устрою
совместный невиданный дом.
                Цфат. 2010г.
* * *
Ты главный – какие тут споры?!
Ты гений – о том ли тут речь!?
Дано тебе шить приговоры -
чтоб души навеки упечь.

Танцуй же на жилах, на нервах. 
Ставь к стенке и сбрось нас в овраг -
ты самый мой главный, мой первый,
 всегда ненавистный мне враг

И вечно ты шастаешь рядом,
знаток предрассудков и тьмы -
то катом тут бродишь, то гадом,
а жертвы – естественно, мы.               
                Цфат. 2010г.               

 * * *
Ничего в тетрадки не пишу,
в записные книжки и блокноты.
Не считаю, загодя, банкноты.
Ничего отдельно не прошу.

Чем владею –
                тем вполне доволен.
Наверху живу, а не на дне,
и смотрю с высоких колоколен
на любое мненье обо мне.

Не ищу себе ни льгот, ни выгод.
Где желаю – там и нахожусь.
Знаю твёрдо, где тут вход и выход,
и надеюсь, что не заблужусь.

Увлекусь,
                про эти увлеченья
пропоют мне утром петухи.
Верую в своё предназначенье
по ночам встречать свои стихи.
                Цфат. 2011г.
               
* * *         
Самообман не панацея -
царица гордая,
Цирцея.
С самообманом
                обнимись
и обманись!
Войди
            в открывшуюся дверь
самообманов и потерь.
Поверь,
              во что ни будь,
поверь!
Помчись куда-нибудь,
помчись!
Самообман подымет ввысь -
ты с ним,
                как с другом обнимись
и обманись!
Как хорошо в самообмане
кружить по жизни,
как в дурмане.
И верить – у тебя в кармане
твоя заветная мечта.
Неважно,
                что она не та.
Но ты своей мечты держись,
с самообманом
                обнимись
и обманись!
Самообман – не панацея.
Он – то подвох, а то – затея.
А ты меж ними покружись.
Всю жизнь.
Самообман –
                дурман и праздник,
надежд не сбывшихся
проказник.
С самообманом
                обнимись
и обманись!
                Цфат.2011г.

* * *
Жизнь тебя целует в губы
обольститель, ловелас!
Бей в литавры, труби в трубы -
так бывает только раз.

И опять лови удачу,
замани на свой порог.
Дай-то бог, чтоб не иначе.
Дай-то бог!

Карты растасуй с азартом.
Неудач нелёгкий груз -
сбрось!..
             Тащи три нужных карты,
где семёрка, тройка, туз!
                Цфат.2011г
* * *               
               Разорвалась связь времён -
               пахнет серой, пахнет глиной...
               Кто виновный, кто невинный?               
               Статус не определён.

               Будет некто думать как-то,
               напрягать свои мозги.
               Но глазами с катарактой 
               не видать уже ни зги.

              Как узнать - кто подсудимый,
              кто судья, а кто истец?
              Если сам субъект невидим,
              если зрению конец. 

              Вкус язык не понимает,
              пальцев кончики немы
              нос ничто не обоняет. 
              Это мы или не мы             
              стали вдруг
              глухи и слепы?! 
              От потерь нам не успеть
              осознать, как так нелепо,
              мы сумели опустеть.

              Замысел или затея? -
              смысл из пустоты ловить...
              Кто-то всё-таки сумеет
              связь времён соединить…
                Цфат. 2010-2011
               
ФОТОАЛЬБОМ
Своей жизни я альбом листаю -
прошлого приметы и труды.
Очень быстро
                время заметает
мою юность,
как метель - следы.

Фото,
          пожелтевшее с годами,
стёртые, поблекшие края…
Мальчуган с горящими глазами,
Неужели -
                это я?!

Лето, солнце…
Праздник физкультуры -
в белой майке
                юный чемпион.
В этом парне
с пышной шевелюрой
неужели я запечатлён?!

С моей жизни
                оттиски и слепки
здесь в альбоме часто
нахожу:  это – я, в плаще
и в модной кепке
с папироскою в зубах сижу.

Что-то важное
                меня коснулось -
прошлое листать не устаю.
Только жаль,
                что молодость и юность,
я теперь всё реже узнаю.

Потому
на этом позднем фото,
лучше узнаваемость храня,
облысевший тип
                с доски почёта
с укоризной смотрит на меня.

Ну, а этот господин потешный
в старой шляпе,
                да ещё в очках,
да с лицом
                изрядно постаревшим,
предвещает, может быть,
мне крах?!

С жизнью не пройти
весь путь в обнимку.
Друг от друга дальше,
что ни час…
…Всё же я оставлю
пару снимков,
тем, кто будет жить
и после нас.               
                Цфат. 2011г.

* * *
Нарисуйте десять красных линий…
Если тысячу нарисовать,
или ночью в барабан стучать…
Вынесут вердикт -
                шизофрения!
И поставят жирную печать…

Женщина болезненно молчала.
Била в барабан
                в ночной тиши.
Это сердце так её стучало,
колотилась боль её души.

Так просила женщина у бога
Избавленья от душевных ран.
Не судите её слишком строго -
языком её был барабан!

Люди!
Наконец её услышьте!
Не копите ненависть и злость.
Женщину понять вы поспешите!
Чтобы сердце не разорвалось…

Но соседи,
злость сосредоточив,
берегли привычное житьё -
в барабан она стучала ночью,
днём они - стучали на неё.

Женщине не оказали милость,
и донос в полицию был дан.
Восторжествовала справедливость -
у неё забрали барабан.
    
Так желание соседей сбылось -
милосердия закрылась дверь.
Только, кто сказал,
что справедливость
выше сострадания теперь?!          
                Цфат. 2011г.
 * * *
Нелёгкий груз мне пал на плечи
в чреде разнообразных дней,
но жизнь мою клевала печень
так, будто был я Прометей.

За то, что рос я шалопаем,
и разгильдяем слыл вполне,
был наказуем и караем,
и осуждаем был вдвойне.

Судьба ко мне благоволила,
не пробовала обольщать.
И всё же жизнь меня любила,
коль многое могла прощать.
                Цфат. 2011г


* *  *
Ничего не нужно забывать –
ни друзей,
ни близких дни рожденья.               
Дни потерь
не предавать забвенью,
чтоб ошибок вновь не совершать.

Каждый день и час неповторимы:
первый класс и первые цветы,
самый первый поцелуй любимой,
тщетные надежды и мечты.

Дням безделья,
дням любого дела
равно нужно почести воздать.
Пусть фортуна мимо пролетела -
ничего не нужно забывать.

Незнакомки взгляд сверкнёт
случайный 
из толпы,
                пронзив тебя насквозь.
В памяти держи тот миг отчаянно,
как бы в жизни трудно не пришлось.

Крепко помни - кто ты и откуда. 
Что ты дал и что намерен взять.
Про талант свой тяжкий,
как причуду
никогда не нужно забывать.
                Цфат. 2011г.

ПУШКИН         
Скажу я: – Пушкин. Ставлю точку.
"Что я могу ещё сказать... "
Какой словесной оболочкой
цитату эту оправдать?!
Скачу верхом, трясу уздечкой,
пытаюсь два столетья сжечь -
лечу в снега на Чёрной Речке
его от пули уберечь…
Ах, Александр! Зачем нам эта
твоя дуэль на пистолетах?!
У супостата чести нет -
тайком надел бронежилет.
Бронежилет иль половину,
или железную пластину.
Давно уже сказать пора –
идёт нечестная игра.
Тебе стрелять,
любезный Пушкин!
В него бы надобно из пушки.
Ты сделал выстрел – в тот же миг
из пуговицы создан миф.
Мне, может, свыше голос дан,
чтоб я коня в галоп погнал
и Пушкину раскрыл обман,
чтоб он под выстрел тот не встал!
Когда бесчестный сделан выстрел,   
когда поэт мишень и цель -
обыкновенное убийство
не называется дуэль.
                Цфат. 2014г.
   
ВОРОН
(По Эдгару По)
В час полночный в своём доме
отдыхал я в полудрёме…
В своём доме отдыхал:
то Эдгара По читал,
то плутал по фолиантам
Баруха Спинозы, Канта.
Было тихо и печально
в стенах дома моего -
я - и больше никого…

Тут в окно влетела птица,
и рискнула приземлиться
мне на левое плечо.
Я спросил её: - ну, чё?!
Птицей той был чёрный ворон,
ворон в переплёте чёрном -
очень непростая птица,
от которой плохо спится
в стенах дома моего –
Он и я – и никого…

Я опять спросил: - что надо?!
Сыру вам иль шоколада
в стенах дома моего?!
Всё - и больше ничего?!
Ворон каркнул мне спесиво.
Нагло каркнул: - не-кра-си-во!
Все – и больше ничего…
                Цфат.2015г.
МАМА
''Мама мыла раму…''
В строчках букваря.
Тридцать лет у мамы,
восемь - у меня.

На далёкой станции
в этот грозный час,
мы - в эвакуации,
и завод при нас.

Жизнь трудна в народе,
для детей вдвойне -
мама на заводе,
папа – на войне.

Грязные бараки,
неустроен быт.
Крысы, как собаки,
и плита дымит.

Мама смотрит прямо
в жизнь, когда война.
Мама, моя мама –
папина жена.

Но беда сторонкой
не обойдёт наш дом.
Даст нам похоронку
старый почтальон.

Мама вскинет руки,
заблестит слеза,
потускнеют в муке
зелёные глаза.

Мама мыла раму.
Я колол дрова.
Тридцать лет у мамы,
и она - вдова…
                2015г.Цфат.
* * *
Ночью небо закричало.
Значит, мне пора молчать,
у девятого причала
свою лодочку качать.

Ветер северный, колючий.
Призывают небеса
вынуть вёсла из уключин
и поставить паруса.

Горизонт мой месту верен,
якорем обременён,
километрами измерен
и судьбой определён.

В бурю горизонт утрачен -
нет черты моей мечты…
ветер гнёт и ломит мачту,
парус рвёт на лоскуты.

Волны с ветром в переменку
нагнетают свой мотив -
бьют посудину о стенку,
все надежды сокрушив.

В море мне теперь не выйти.
Парус порван, в лодке течь.
Как теперь набраться прыти
горизонт свой пересечь?
                Цфат. 2012 г.

СТАРЫЙ ПАТЕФОН 
(Памяти Л. Утёсова)               
У меня есть тоже патефончик.
Только я его не завожу,
потому что он играть не хочет,
от чего с ума я не схожу.

Он когда-то зажигал нас круто
в вечеринках на исходе дня.
В качестве последнего приюта
он в шкафу на полке у меня.

А тогда на школьной вечеринке
я всегда при патефоне был.
Заводил его, менял пластинки –
патефон нас тоже заводил.

Три девчонки, четверо мальчишек
танцевали танго, вальс бостон.
В парочки сводил нас кто-то свыше:
выпадал мне часто патефон.

Танцевали мы самозабвенно.
Вскладчину был хлеб и винегрет.
Просто всё, и всё обыкновенно,
если вам четырнадцать лишь лет.

Отыграли старые пластинки,
отзвучал девичий звонкий смех.
Каждый встретил свою половинку –
патефончик в памяти у всех

Берегу свой старый патефончик.
Я ему за прошлое плачу,
даже если он играть не хочет...
Я ведь тоже больше не хочу…
                Цфат.2019г.
БЕСПОРЯДКИ
Москва...Июль. Идут протесты.
Кричалки. Вскинутый кулак.
Маскообразные. Аресты.
Тверская. Пушкин. Автозак.

Совмин, Госплан был в том проекте.
России варят там судьбу…
Конечно там Толстой – наш Петя.
Ворочается Лев в гробу.

Вот август… Вы его несите,
туда, где в маске обормот.
Андрей! Бьют женщину! Спасите!
Андрей!  Бьют женщину в живот!

Теперь суды. Она вся в чёрном
упрямо смотрит в потолок.
Дать новый срок или повторный?
Мобильный телефон. Звонок.

Москва. Посовещались башни.
Топтал ты плитку, например.
Плати за это мэру башли -
и школьник, и пенсионер.

Златопогонник – он реальный.
Есть человек, а это - цель!..
- Гони нам миллион, - Навальный!
Не то потащим на дуэль.

Пропал банкетик в ресторане.
Владелец нынче без штанин…
- Дай миллион, - кричат армяне!
А был когда-то магазин.

Чтоб не развешивал ты уши,
Чтоб знал на чём построен мир: -
- дай миллион, - кричит чинуша,
- дай миллион, – кричит банкир.

У них давно и всё в порядке.
Для них всегда есть миллион!
Москва. Россия. Беспорядки.
Омон, Нацгвардия - и он!
                Цфат.2019г.

ПЕРЕУЛОК
Летним утром - утром очень ранним,
когда кто-то ещё борется со снами,
я один бегу по переулку.
Переулок этот - очень гулкий,
очень звонкий своим чутким эхом -
не всегда соосен он
с двадцатым веком.   
Тороплюсь, бегу по тротуару -
к Гоголевскому я спешу бульвару.
Я бегу, не понимая даже,
отчего он в жизни так мне важен,
переулок этот – Сивцев-Вражек?
Двор сквозной выводит в аккурат
на Арбат,
                где нынче встал Булат.
Переулок – он прямолинейный.
Он всегда Арбату параллельный.
Ну, а я – не юноша, не мальчик,
забегаю в маленький подвальчик,
детское питание беру –
что даётся только поутру.
Я несу его к своей квартире
коммунальной – дом сорок четыре.
Вот бегу я - крепок и здоров
в дом, где ждёт меня моя любовь.
Сивцев Вражек!
Милый Сивцев Вражек -
здесь я был и молод, и отважен.
Здесь я жизнью насладился всласть –
здесь моя дочурка родилась.
                Цфат.2020г. 
МОРОК
Кто-то нам не выдал минус -
дескать, мы живём не так -
выслал нам короновирус -
плюс, чтоб хаос был и мрак.
Морок бродит по планете:
у него мы все - не те,
у него мы все - не эти,
и погрязли в суете.
Лупит косо, не прицельно,
наугад и невпопад.
Для кого-то – не смертельно.
Для иных - смертельный град.
Нынче век лабораторий -
в них сидят не дураки.
Мы не жуткий лепрозорий,
и не в банке пауки.
Расслабляться мы не вправе,
к жизни есть у нас свой вкус!
Этой мерзостной отраве
кличка лишь – корона гнус.
                Цфат. Март 2020
ВИРУС
И вот Ухань – какую хрень
вы выслали и не спросили?
А мы без этой гнуси жили,
и это было нам не в лень.
Откуда вы всё это взяли -
придумали или украли?
Не озаботились в миг тот -
создать хотя бы антидот!
И вы страдаете немало
от заслонившей солнце тьмы,
и так же смотрите устало,
и умираете, как мы…
И кто подарит нам вакцину?!
Знаток глубоко мудрых тем
из поднебесной медицины,
иль вездесущий дядя Сэм?
Из Англии придут идеи,
иль из других известных мест?
Или потомки фарисеев
придумают хороший тест…
                Цфат. Март 2020
ПИАНИСТ
Сердце не заставишь,
не удушишь плоть -
эту грядку клавиш
нужно прополоть.

Начинает танец
этот пианист –
не республиканец,
и не роялист.

Моцарт иль Бетховен -
вот его гигант!
Как он бесподобен,
этот музыкант!

Зрители в улёте!
Он для них – один,
в чёрном переплёте,
чуткий, как пингвин.

А в крови бунтует
нот круговорот.
Пальчики танцуют –
музыка идёт…
                Цфат.2020
КОНЦЕРТ
На улице и дождь, и слякоть-
предзимья невесёлый путь.

А тут рояль не хочет плакать,
желает радостно вздохнуть.

А вот и он – какое счастье
владеть руками до колен.
Он обладает здесь всей властью -
над зрителем - от потолка до стен.

Волшебник вскинет крылья-руки!
Мгновение - и зал затих…
Ощупав клавиши, он звуки
начнёт вытаскивать из них.

Прелюдии, сонаты, фуги…
Здесь быль и небыль пополам -
сонаты Шумана в испуге,
и Шостакович здесь упрям.

Рояль не стонет, не рыдает -
всем музыка сестра и брат.
А музыкант его терзает,
а зритель, как садист – он рад!

Кто не таков, они все – лисы!
Теперь, когда своё отбыв,
рояль укатит за кулисы,
они считают - перерыв.

Репертуар во фраке точен.
Он, выскочив из чрева лет,
объявит вам -  концерт окончен,
на весь оплаченный билет.
                Цфат. 2020г.
НЕПОЛНЫЙ СОНЕТ
Как незаметно стать незримым,
невидимым, пропавшим на свету.
Несуществующим, а мнимым -
намеренно ушедшим за черту.
Существовать, почти не существуя…
И помнить, ничего не памятуя,
и пальцами не трогать суету.
Не помнить ничего, что снится.
Где ты и где тебя лишь часть?
Та часть ума, что не позволит спиться,
та часть безумства, что не даст пропасть…
                Цфат. 2020г.
ПАНДЕМИЯ
Пандемия –
                Третья Мировая,
на планете грозно полыхает,
происходит тихо, на виду…
Люди умирают, умирают…
Размышляют и не понимают…
Что-то ждут, а кто-то ожидает:
- завтра, может быть, и я уйду?

От науки нет пока ответа,
а ответ нам так необходим…
Но стоят высотки, как атлеты,
человек один лишь уязвим!
И ракеты – тоже, как атлеты,
навели на цель свой острый нос.
Может им, когда-нибудь за это -
прилетит особенный понос.

Мы живём –
                повсюду маски, маски…
Что же делать,как нам жить теперь?
Женщинам, как прежде, строить глазки -
в этом не мешают даже маски.
Мужикам, как раньше, глаже бриться.
Руки мыть и чаще мыться,
отворять как можно чаще дверь...

Просвистит над ухом злая пулька -
так на фронте было,
                на войне.
Потому обиднее вдвойне
погибать от эдакой фитюльки.
Так её ж –
                не слышно, не видать,
не поймать и не облить бензином,
да поджечь...
                И только ждать вакцину -
только очень терпеливо ждать…

Кто-то всё же там творил проворно,
химию в пробирку нацедил.
Может он пробирку уронил?
Получилось –
                гадость рукотворна?!
Может это - неправдоподобно?
Только как бы тот - вот с этим жил?!

Вся Земля задумалась надолго,
прилагая много средств и сил.
Ну а я –
              я попрошу у Бога,
чтоб её никто не обнулил!
                Цфат.2020г
* * *
Выходите из комнаты!
                Из вашей квартиры!
Не дайте вирусу убить вас
                в вашем сортире.
Выходите из комнаты!
                Безо всякой опаски –
держите дистанцию, надевайте маски!
Выходите из комнаты!
                Навстречу солнцу –
не наблюдайте за жизнью
                из своего оконца.
С дивана вставайте,
                идите к небу -
                идите к свету!
Не читайте на ночь
                депрессивных поэтов.
Написано кем-то, что «всё проходит».
Беда – приходит?!
Уйдёт и эта!
Выходите из комнат!
                Из собственных тюрем!
Не слушайте тех, кто вам головы дурит.
Соскребайте с себя чешую раболепства.
Уходите из комнат, как уходят из детства.
Полюбите себя, полюбите соседа,
тех, кто рядом в метро –
                утром, после обеда.
Из себя выходите, 
                но только не наспех –
не вгоняйте себя ни в стесненья, ни в краску.
Сбросьте разом с себя вашу вечную маску.
Не забудьте надеть ту, что вас охраняет,
не забудьте дистанцию – это бывает…
Выходите из комнаты, как арестанты!
Сбросьте в мусорку оптом
                свои депрессанты...
Выходить на работу найдутся причины –
на завод, в таксопарк, в медицину!
В институт, там, где варят вакцину.
Выходите из комнаты!
                Выходите из комнат!
Вы не ждите, когда вам об этом напомнят!
Выходите наружу -  из тесноты…
Выходите из комнаты!
Будьте с жизнью – на ты!
                Цфат. Август. 2020г.
ДНИ И ДАТЫ.
Хорошо бы помереть на Пасху
или, например, – под Новый год.
Чтобы сразу сняли с тебя маску,
вынесли бы - ножками вперёд.

Только я не хам, не безобразник,
не проказник и не идиот –
чтобы, в свой естественный исход,
близким и друзьям испортить праздник.

Нужно дни просчитывать в кармане!
В день десантника вас не поймут -
пьёт братва и плещется в фонтане…
Ну, а тут – покойника несут!..

В «День строителя» - я тоже там ишачил!
Было чарку поднимать не лень!..
Незачем теперь переиначить -
в каждую зарплату был тот день…

День бухгалтера, день программиста…
Сколько можно напридумать дней!
Если наступает «День чекиста»,
сразу хочется играть в хоккей.

Дни и даты, дни всегда чего-то:
медработников, учителей,
день танкиста, день морского флота -
наливай и заново налей!

Просто было – не витиевато,
всем казалось – на века, на век…
Я свой день накалывал на дату,
как тогда накалывали чек.

Всматриваюсь пристально с годами
в дни, когда нас научили петь...               
Дни и даты шастают меж нами -
нет и дня, чтоб тихо умереть.

Ни о чём не нужно сожалеть,
как всегда, всё снова повторится…
Никогда не поздно – умереть!
Плодотворней - вовремя родиться!..
                Цфат. 28.9. 2020г.

ДЕЛО БЫЛО… В КУРЯТНИКЕ.
Чьей породы эти куры?
Гнать бы этих кур взашей!
Нет божественной культуры -
яйца без зародышей.

Вот петух – он посетил курятник...
Гребешок и перья – красота! 
Куры сразу думают: - стервятник!
Разбегутся куры, кто куда...

Вдруг он весь курятник перетопчет,
поимеет всех и заклюёт…
Куры ждут теперь с утра до ночи -
на рассвете парень запоёт...

Если б мог, запел бы на рассвете -
потоптал бы курок в стиле блиц!
От генетиков тут прилетел приветик –
петушок явился без яиц!

Вот другой - пусть он не образцовый,
пусть у курочек случится шок...
Всё же он петух - петух бойцовый,
не какой-то слабый петушок…

Всех несушек страстный обожатель,
знает точно про такой финал:
жуткий сексуальный домогатель!
За решётку тот петух попал...

Жизнь - игра, а вовсе не игрушка…
Петуху не светит благодать.
Не попросит он себе несушку:
две куриных ножки он попросит дать!

Чтобы было всё в одном флаконе –
чтобы ножки плавали в бульоне! 
                Цфат  2020г.
ТВОРЧЕСТВО
Ненаписанный роман -
урка, взятый на поруки!
Псевдородовые муки,
глупость, бред, самообман!

Написал роман я, как бы, -
кто-то в ухо мне сказал,
крепко взял меня за жабры,
да на леску нанизал…
И теперь я о романе
протухаю на кукане…

Впрочем, то был не роман -
ручка, а не чемодан.
В чемодане было всё –
носовой платок, бельё...
Я теперь и не чихаю,
кашля нет и не бухаю,
чаще думаю о том -
где-то близко тут дурдом!

Надо мной повисла тучка…
Мне оттуда машут ручкой: -
дескать, эта ваша сага
избывается лишь брагой...
Незатейливый чудак, -
что-то здесь идёт не так...

От получки до получки, 
я носился с этой ручкой,
как подраненный баклан…
Братцы!.. Я – не чемодан!
Не писал я тот роман! 
               Цфат. Ноябрь. 2020г.

ЭВОЛЮЦИЯ
Помню, был я динозавром,
мамонтёнком рос – на вырост
шерстью до земли оброс,
в мамонта удачно вырос,
взрослым мамонтом - замёрз…

Было там большое небо,
обладавшее уютом.
Будто в море раньше не был
тот, кто прыгнул с парашютом.
По написанному плану
чудик прилетел в саванну.
Помню и упомяну:
зебру, антилопу-гну… 
Кто-то славился окрасом,
кто-то очень вкусным мясом.
Предок льва - тот всё узрел               
и от мяса озверел...

Помню, море было тёплым,
мне никто не угрожал -
Атлантида вдруг утопла!
Я на дне там выживал…

Так природа честно пишет
свой талантливый роман:    
пищу всем дает и крышу,
каждому - свой род и нишу,
чтоб не лез в чужой карман…

Помню – змей был многоглавый,
в джунглях рыскал вепрь бравый.               
Ящур был там многотонный,
пасть от скуки разевал,
и от этой жизни сонной
он, как водится, пропал… 
У природы много прав -
вымирал, кто был неправ!
                Цфат. 2020г.
 МЕЖДУ ВЕКАМИ
                «Век мой, зверь мой, кто сумеет
                Заглянуть в твои зрачки
                И своею кровью склеит
                Двух столетий позвонки?»
                О. Мандельштам
В чреде времён и лихолетий
жить было сильно не с руки -
как житель разных двух столетий,
не склеил я их позвонки.

Никто из них мне не был братом,   
но каждый печень мне клевал –
меня не захотел –
                двадцатый,
и двадцать первый не желал…

Мой век с жестокою ухваткой
крушил всё то, что на века -
и что могло бы стать прокладкой
чтоб кровь на стыке не текла?!            

Двадцатый выглядел несносно!
Всё больше пушками гремел…
И двадцать первый с ним соосно
состыковаться не сумел.

Я не был на фронтах солдатом,
кусок войны всё ж отхватил -
до дна испил я век двадцатый,            
а двадцать первым закусил…

Века не могут без прелюдий -
звук труб из прошлого возник.
Там тоже были – люди… люди…
Сошли, как сходит с гор ледник…               
                Цфат. 2020г.
ЛОШАДЬ ТРОИ
Немного написав холстов,
я к ним привнёс лишь каплю прозы,            
стихов, в предчувствии морозов,
добавил к ним без лишних слов.               

Однако был другой расклад,
сперва слова и рифмы встали,            
так, будто к спевке опоздали,
и пели явно невпопад.

Всю жизнь я убегал от них
и тихо маялся душою,
когда в башке пчелиным роем,
жужжал и жалил новый стих…

Но поселился вдруг во мне
живой и новый эмбрион –               
француз, художник -  Клод Моне
и весь его «импрессион»!

Я в это - с радостью упал
и насквозь красками оброс,               
все отпуска холсты писал,               
за словом встало слово – холст…             

От этих муз,
                верней – от двух,
ослеп я, а затем оглох.
Ещё б мне музыкальный слух –
тогда б я мучился от трёх…

И это длилось много лет,
не знаю кем считать меня?               
Художник - выходного дня?!
К полуночи – ночной поэт?!      
               
Ещё про прозу речь была:
глубокой осенью явилась,            
уютно в доме поселилась, 
со мною рядом зажила.

Я не один –
                теперь нас трое.
Сидим в засаде здесь втроём -
в любую ночь нас Лошадь Трои   
вдруг выпустит, и… мы уйдём...
                Цфат.2020г.
* * *
Отодвигая дней порядок,
так, будто я всегда неправ,
и будто не был я с ней рядом –
всего себя - в неё сослав...

Не я ль тогда своей ладонью,
совсем закрыл её глаза,
не кинулся за ней погоню,               
чтоб смерть нас вместе увезла.    

Мне не догнать её в том беге,               
и не доплыть, не долететь…         
Как в плохо смазанной телеге,
придётся одному скрипеть… 

Я с каждым годом всё мрачнею...
И мне не кажется, порой: -
что я везде и всюду - с нею,
она повсюду - не со мной…
                Цфат. 2020г.

 ДВА ГРАДА       
Пронзает все эфирные потоки,       
лишь только острый человечий глаз…
И вот смотрю я с Ближнего Востока
на тот Восток, что много дальше нас.

Оттуда я - из самых тех окраин,               
из славных городов. В любом году -
никем не завербован, не охаян,
с самим собой почти всегда в ладу.

Наследник юга и степной культуры,
я на лесную смело посягнул -
поплавал в водах батюшки-Амура,
в реке Урал я чуть не утонул…

И было это всё ещё на старте
надежд - для самых наилучших лет - 
реку -Урал пойди найди на карте!               
И Гурьева там тоже нынче нет…

Но солнышко, когда сияет в небе -
и восхищенье, и сплошной восторг!
Вот я, - теперь, почти уже и небыль -
ещё гляжу с Востока на Восток…

А там Москва! Арбат – моя награда,
он не отпустит – навсегда я с ним…
В моей душе - два самых главных града,          
но главный город - Иерусалим!
                Цфат. 2020г.

ЭТОТ МИР
Этот мир необозримый
чётко видит, кто не слеп -
резко, вдруг вспотевший, климат
многим кажется нелеп.

Тихий шёпот или лепет
климата - лихой разлёт…               
Всё же - дети бабу лепят,
всё же – где-то снег идёт…

Человечьей пользы ради
в кабинетах гладь, да тишь…
Человек природе гадит! –
Ну и чем тут возразишь?

Мысли высоко взлетают,
нам за ними не поспеть -
все же - льды без спросу тают
там, где нужно леденеть…

Есть два полюса, экватор -
чин по чину всё идёт…
Солнца ядерный реактор
неожиданно вздохнёт!

Эти солнечные вспышки,
может сильно нам вредят?
То ли - синтеза излишки,
то ли - атома распад…

Дай нам Бог науковедов,
Знающих, кто так вредит -
полюса куда-то едут…
Кто же этим всем рулит?
                Цфат. 2020г.




1976 – 1999гг.

 * * *
                Жанне
Пара крыл
                мой день накрыла.               
Ночь скатилась каплей звонкой...
Фиолетовым акрилом
дно затмила   
                плоскодонка.

Совладельцы песни громкой -
в пейзажисте,
                в пианисте -
погибают в страшной ломке
тонких пальцев
хрупкой кисти.

Кто-то нежно тронет струны.
Очарует мир улыбкой
распрекрасной девы юной
и мелодией для скрипки.

Разбегутся врозь
мотивы -
по концертам, по экспромтам...
Бледно-розовым разливом   
заалеют горизонты.

Я всю ночь гулял в капусте -
я не думал,
                я не ведал,
что за мною кто-то следом
вышёл – и живёт без грусти!
                Москва. 1982г.

* * *
Мой сон запечатан покуда,
посуду несёт по волнам,
и оклик мне чей-то оттуда -
из глотки,
из горла сосуда?!
Откуда- не знаю и сам!..

Зрачок для нездешнего сглаза,
испуг, породивший вину -
интрига в начале показа,
и действо – не вдруг и не сразу,
откупорив -
                сам и начну...

Там юношей дерзким,
там юнгой.
Летучим Голландцем лечу...
Зачем-то
                по-фрейду, по-юнгу
всё время плачу и плачу.

И все эти лики
                и лица,
и зовы, и страсти, и страсть!
Чтоб гнёту
всё длиться и длиться
и на душу камнем упасть...

Мой сон опечатан 
                покуда,
он казнь мне и праведный суд!
И волны качают посуду -
проказу мою
                и причуду,
и сам я,
              лишь хрупкий
сосуд!
                Москва. 1975г.

БЕЛАЯ  КОРОВА
Хозяин белую корову
под утро
                выгнал на луга,
продев сквозь чёрные рога,
чистейшей белизны покровы.

Бывают праздники и в нудном,
быту,
          исчерпанном до дна,
Как этот крик - на изумрудном,
иль вопль белого пятна.

Покуда пятнышко белеет
и тишина стоит, как звон,
она траву так смачно бреет,
что образуется газон.

Продлится празднество такое,
которое легко вспугнуть,
от равновесья до покоя…
И держится всё – на чуть-чуть.
               
Вдруг что-то стронется и двинет
и примет новый оборот -
она рога пугливо вскинет,
и мрачная – жуёт... жуёт...

И вновь всё сладится на диво -
и луг, и лес, и небеса...
И поразительно правдивы -
коровьи грустные глаза.       
             1979г.Подмосковье.Ашукино.               

ПРИЁМ В ПИОНЕРЫ.
Какой высокий символ веры
нам утвердили на груди,
когда нас брали
                в пионеры,
чтоб были дали впереди!

Шеренги белой - верх алеет!
Под звуки самых громких слов,
уж окровавлены все шеи
и в два ручья стекает кровь.

Когда вожатый   
                к новой эре
подвигнет ленинских внучат,
тогда горнист и пионеры,
и барабанщик - все стучат!

Бытует Павликов эпоха!
Рябой водитель при усах...
Лишь одному ему неплохо -
никто ему не двинет в пах.

При всеобъемлющем психозе,
под знаменем первооснов,
во всеохватном жить
колхозе,
был пионер – всегда готов!
                Москва. 1980г.


ТАНЕЦ    ТВОРЕНИЯ
Начни свой танец,
                Эвринома!
Из хаоса творить влекома.            
От неба море отдели,
свет вызволи у тьмы из плена,               
всё сущее твори из пены,
из верности, или измены,
покуда нет ещё земли.

Неиствуй над волной,
                Богиня!
Танцуй в запал,
танцуй в накал,
да так,
             чтоб за спиной
отныне
из танца ветер возникал!

Исполни долг свой, не робея.
Верна от пят и до ресниц!
Пусть ветер,
                названный Бореем,
огуливает кобылиц.

Тащи из мрака преисподней
всё,
        что окажется в руках...
Твори на риск!
Твори на страх!
Чтоб искуситель-змей
                в исподнем,
от нетерпения зачах.

Рожай всё сущее из крика!
Впервой рожай из мук – не трусь!

Пусть Офион - твой змей великий -
яйцо высиживает.
Пусть!..

Пусть будет так,
как всё случилось:
все звери разбежались врозь,
среди людей возникла гнилость...
Ты – жизни оказала милость,
хоть и творила на авось!
                Москва. 1980г.
* * *
                Ларе
Эта страсть эпидемий не лучше,
и не хуже, чем смерть на миру.
Отболею тобой, как падучей,
отболею тобой и умру.

Ты возникла во мне изначально,
до того, как и сам я возник.
Рядом с маской угрюмо-печальной –
этот светлый и радостный лик!

Я люблю твою жизнелюбивость.
В этой жизни, где все мы рабы,
принимаю,
                как высшую милость,
как подарок капризной судьбы.
               
Нас связуют тончайшие нити
в поле
           непредсказуемых сил.
И живу здесь я,
                как небожитель,
под покровом божественных крыл...
                Москва.1980г.
 * * *
Вы – предмет,
вы ещё не опознан.
В неопознанных верят,               
их ждут.
Опознают вас рано иль поздно,
Растолкуют,
изучат,
поймут.

Вы летите кометой,
                маэстро!
Весь полёт ваш –
мгновение, миг.
Ваше имя напишут
в реестрах,
на обложках шнурованных книг.

В век чудес,
катастроф и агоний,
в век новаторства и новизны,
на прозрачном, как смерть, небосклоне
все орбиты не очень видны.

Но вы мчитесь
над жизнью морозной
с этой скрытою раной в груди…
… Вы предмет,
вы ещё не опознан.
Опознанье вас ждёт впереди...          
                Москва. 1981г               
* * *
Им охота, а мне неохота…
Наступает такая пора -
и убийство зовётся охотой,
и мужчины идут со двора.

До зари поднимая с постели,
гонит в лес их инстинкт вековой.
И поводят стволами, и целят,
словно землю ведут на убой.

Зверя бьют в одиночку и вместе.
Убивали всегда.
                И теперь –
бьёт в упор озверевший винчестер,
и подкошенный падает зверь.

И покуда подранок не умер,
брось винтовку, капканы, ножи. 
И пока ты не
                ополоумел,
эту жизнь добивать не спеши!..

Окажи ему милость доверья.
У последней черты, в этот раз.
Я прошу!.. Ну, не трогай ты зверя?!   
Зверь убитый вселяется в нас!..
                Москва. 1983г.
 
ОСИПУ МАНДЕЛЬШТАМУ.            
Ваши строчки, образы и образ,
мысли, руки, так сопряжены,
что и доброта, и ваша добрость -
вне времён, вне мер и вне длины.

Мы убьём вас, день тот, не датируя.
Перепутаем вам даль и близь:
до рожденья –
                реабилитируем,
после жизни – вновь объявим жизнь.

Кто Вы,
с неба к нам сошедший некто?!               
Не учли в кровавой суете,
что поэт – всего лишь полный спектр,
только вспышка в полной темноте.

Только нива, поле орошения,
только тело, тело без длины,
только место, место зарождения
гибельных стихов и тишины.

С нами Вы -
                и смертны, и нетленны:               
гибель,
             жизнь,
                рожденье - полный круг!
Просто всё – всё так обыкновенно,
как обыкновенно всё вокруг…
                Москва.1983г.
  МУЗЫКА
                Виктору Яковлеву             
…А музыка уже звучала
так, словно бы она была.
Рвалась невольницей из зала,
влекла куда-то и вела.

И всплеск несдержанных эмоций,
предвидя,
                в правилах игры,
уже витал над залом Моцарт,
заглядывал во все углы.

Он предварял её начало
прелюдией из первых уст.
Казалось – музыка звучала
 в малиновом дрожанье люстр.

Маэстро в чёрном переплёте,
забыв текущие дела,
у пульта замер,
                как на взлёте -
и музыка уже была!..
                Москва. 1982г.               
               
ПЛОЩАДЬ ТРЁХ ВОКЗАЛОВ.               
Люблю вокзалов
толчею базаристую,
где храбро наступают
на мозоль…
Таксист мне говорит: -
«пожалуйста»!
Басит носильщик медленно: -
«па-зволь»!               

Мороженщицы
бойко так взывают!
Я эти зовы на ходу ловлю -
носильщику с тележкой -
позволяю,
таксистов и мороженщиц –
люблю!

И мне другой
не надобно отрады -
лишь были б рельсы,
да гудела б сталь,


да светофор
своим зелёным взглядом
меня манил бы
в розовую даль.

И я - 
        всю жизнь    
по тротуарам чистым,
чтоб мог спешить,
спешить сюда опять -
любить вокзал,
мороженщиц, таксистов,
носильщику с тележкой –
позволять!
                Москва. 1985г.
 
            * * *            
                Лошади умеют плавать,
                Но нехорошо, недалеко...
                Борис Слуцкий.
Лошади умеют бегать   
очень хорошо и далеко...
Я люблю их -
                чалых или пегих,
медленно жующих
                или в беге
яростно летящих и легко.

Вот они – красивы и игривы,
на лугах валяются, стоят...
В беге вольном развевают гривы,
ноздри раздувают и храпят.
Табунятся,
                мечутся в загоне.
Чуткий глаз
                слегка наискосок   
и, губами влажными
                с ладони,
деликатно тянут сахарок.
               
Прелесть жизни - лошади с мороза:
седоки лихие, голоса,
терпкий запах конского навоза
с клеверного сена и овса.

Что за чудо – эти вороные!
Понесут – не соберёшь костей!
Тройки удалые, расписные -
в яблоках, каурые, гнедые...
Ничего нет лучше лошадей!

Как награда,
В детстве небогатом -
летней полуденною порой,
проскакать по улочке горбатой
без седла, верхом,
на водопой…               
                Москва.  1985 г.
* * *
Мастерам тачать сапог.   
Подмастерьям – шить костюмы.
Мне б в костюме – Каракумы,
в сапогах, не чуя ног.

Не с барханов, а с пригорков,
двигаясь, поют пески:
рассупонивай опорки,
да расстегивай портки!

Если тело не остынет
в этой знойной преисподней,
просквозить бы по пустыне
нагишом или в исподнем.

Обойтись бы без подобий,
без возни и суеты,
да еще обнять бы Гоби,
да спросить глоток воды.
                Москва. 1985г.

ЧИТАЯ КАФКУ...
Читатель, прочитавший Кафку,
с писателем не заодно.
Но запертый, как в батискафе,
он, вместе с Кафкой видит дно.

Мир Кафкиных видений жуток.
И от того бросает в дрожь,
что это только промежуток,
а не реальность и не ложь.

Те офицеры и машины,
что созданы его рукой -
железный хаос мешанины:
во здравия – за упокой.

Писатель так живописует,
что ясно слышишь посвист розг -
так Кафка душу колесует,
когда не четвертует мозг.
                Москва. 1985г.               

 БАБЬЕ ЛЕТО 
Листьев красно жёлтые букеты -
живописной осени мотив…
…Нас с тобой встречало
                бабье лето,
солнечными днями одарив.

Мы от счастья 
                малость обалдели.
Осень робко и печально шла.
С бабьим летом
мы тихонько млели
от любви, от солнца и тепла.

Бабье лето!
Гулкое, как выстрел,
золотую тянет канитель.
В небе так прозрачно всё и чисто,
будто это – божья акварель.

Запах яблок.
Всюду паутинки
в воздухе
                на ниточках 
                висят.
Яблоко я на две половинки
разломлю, чтоб аромат вдыхать.    

Бабье лето - дачные приметы:
аромат антоновки
сквозной,
ставятся вторые рамы…
Лето!..
Мы на год прощаемся с тобой…
               Подмосковье, Ашукино - Цфат.      
                1986 – 2012гг.
    
* * * 
Мы – дети инфарктов, инсультов,
последствий застоев и культов.
Испытаны трудной судьбою
в высоком разладе с собою.

Гнездится разящее имя
в умах каждодневно во всех -
и мёртвые правят живыми,
и жив, значит, грозный генсек.

Он смотрит с прищуром, как целит,
из тесных кабин мне в глаза.
Он – мёртвый, живущих нас делит
командно – кто против, кто – за!

И страх, до конца не изжитый,
и чувство глубокой вины,
и «винтик» его знаменитый
сидят в нас, как пули войны.

Мы, раны свои заживляя,
насилье творим над собой -
раба из себя изживаем,
так робко, что грустно порой.

Мы дети снегов и метелей,
со шрамами жизни на теле.
И в каждом – есть клетка, отсек,
где правит железный генсек.
                Москва. 1986г.

КЕМ БЫТЬ.
Быть занудой просто чудо.
Удовольствий выше крыш -
знают все, что ты зануда,
ну а ты – нудишь… нудишь...

Это – тоже, ведь, искусство!
Если б я занудой стал,
то б копил своё занудство
так, как копят капитал.

Оптимистом быть неплохо.
Плохо всё – в кармане свист,
кризис, рухнула эпоха,
ну, а ты – ведь оптимист!

Быть наивным тоже клёво.
У него такой удел -
ждать божественного слова
и великих славных дел.

Умный думает о главном.
Умный – он всегда таков.
Дураком быть тоже славно,
если так – без дураков.

Не останется он с носом.
Участь дурака легка -
к дураку, ведь, нет вопросов.
Что возьмёшь ты с дурака?!

Быть известным – что за прелесть.
Твоё имя на устах…
…Глянь – все качества расселись,
словно птички на ветвях.

Хорошо быть – тем и этим.
Всяким – кем быть суждено.
Просто жить на белом свете -
тем ли, этим – всё равно!
                Москва. 1987г.
* * *
... Всё спешим, и всё не успеваем
высказаться – говорим взахлёб.
На одно и то же наступаем -
Получаем по лбу или в лоб!

Пирамиды строим, копим знанья.
Верим, любим, терпим не любя,
допускаем самолюбованье,
дозволяем - не любить себя.
Думаем - сей механизм отлажен...
Но поймёт, однажды, кто не глуп -
с пирамид видны не все пейзажи,
так же, как не все видны с халуп.


Проще всё, и всё совсем иначе.
Время невозможно сдать в залог!
Если даже старый долг оплачен,
на тебя наедет новый долг.

Память только те мгновенья носит,
в коих есть достоинство и честь -
прошлое о будущем не спросит:
только то существенно, что есть!
                Москва.1991 г.
* * *
Отчего это так? -
Дни теперь всё короче.
Утро, вечер – пустяк,
а длиннее лишь ночи.

Стало всё без прикрас!
Всё – как есть, как бывает.
Будто только сейчас
я вновь изгнан из рая.

Нет надёжных опор...
Не скорби и не смейся -
отчего до сих пор,
нет ни в чём равновесья?

Время вышло в обгон -
то терзает, то лижет.
То, во что был влюблён -
то теперь ненавижу!

Просигналит маяк
светоносно и устно...
Отчего это так -
так забавно и грустно?!

Отчего это так -
жизнь зловеще двояка!..
вся - причуда, а как
беспокойна, однако…
                1991 г. Москва.               
* * *
Мир нашей жизни скуп и тесен,
и этим мало интересен. 
И потому я, как атлант,
своим плечом не подпираю
такую жизнь, но проживаю
отпущенный на жизнь талант...
Стезями божьими хожу,
по делу жизни прохожу,
как неприметный фигурант.

Но есть иная связь и помесь
суждений чувства и ума -
когда болит и молит совесть,

и кличет к жизни - жизнь сама!
... Но это уж иная повесть...
                1991г. Москва

КРОВАВАЯ ОСЕНЬ
Дождливое лето -
                по верной примете,
осенней порою сулит разноцветье.
В лесах и на скверах,
кленовым пожаром,
кровавые листья,
                сгребая навалом.

Кровавая осень!
                В жестоком разломе
Расколот мой город
и трещины в доме.
И всадники в белом,
                на черном подносе,
везут по проспектам
                кровавую осень!
Отточено древко, навострены пики!
В разбитых витринах застывшие лики!
Кровавая осень
                бездумно и тупо
листвой засыпает остывшие трупы.
Орудует в городе ночью
                нечистый!
Под красные флаги зовут коммунисты!
Новейшую клятву товарищ вознёс -
опять нам сулят
                целованье взасос.
Ах, осень -
                пора мятежей и восстаний!
И мальчиков шустрых на телеэкране!
Нас небо забыло!
И кто нам покажет,
как жмётся солдатик
                к броне камуфляжной?!
Как в улицах наших -
                лениво и вяло
громада железа
в упор громыхала!
Безумное время!
                Безумная осень!
Куда занесло нас?!
Куда нас заносит?!
И кто мы?...
                Когда соучастием в драке,
в жестоком разгуле кайфуют зеваки!

Кровавая осень -
                считаем потери.
Стеклятся витрины
                и красятся двери.
Дождливое время
                и осень в груди!
Кровавая осень - январь впереди!
                Москва. 1993

* * *
Я - родом из шумного города,
распавшейся
                ныне страны,
где мама и папа - 
так молоды,
в преддверье грядущей войны…

Я – житель товарных вагонов,
буржуек и нар паренёк.
Измученный быт эшелонов
уносит меня на восток.

Одет я легко и простужен.
И все
          в этом мире больны,      
и я – оглушён и контужен
на рельсах жестокой войны!

Я – мальчик из зимнего холода
уральских морозных ночей.
Из дымного, дымного города
лампадок, огарков свечей.
         
Я - родом
                из грозного лета!            
Всеобщей бедою взращён...
И к Бабьему Яру, и к гетто
всей сутью своей приобщён.

Я – маленький мальчик
из голода.
И нет моей в этом вины,
что родом я - просто из холода
большой невозвратной страны...
                Москва. 1993г.
            
СОНЕТ О СОНЕТЕ
                Ларе       
Как сладко написать сонет…
глотая грусть, испив восторг,
не требуя себе монет,
за труд в четырнадцать, лишь, строк.

Как мило женщине напеть
сонет, оформленный в романс!
Любимой этот декаданс
преподнести и умереть!

Сонет свой как-то перечесть.
Увидеть в нём лишь то, что есть:
далёкой юности грехи,
невоплощённые в стихи.

И осознать на склоне лет,
что не напишется сонет.               
                Москва. 1995 г.
               
* * *
                Ларе.               
Живи моё
                обетованье,
как самому себе завет-
на час, на день,
на сумму лет,
оставшегося бытованья.

Продлись моё существованье
до обозначенной поры -
от выживанья до игры
воображенья и сознанья.

Двух составляющих замес,
мне вес на единицу счастья -
пусть женщина моя с небес
к себе заманит в одночасье!
                Москва. 1995г.

* * * 
Когда умрёшь,
не покидай свой дом.
В нём оставайся в
                запахах и звуках,
хозяйствуй тихо – в шорохах и стуках...
Твоя душа пусть обитает в нём.

Ты, уходя, не затвори засов,
не погаси свечу – сама истает.
В твоём дому
твоих не слышно слов,
но огонёк таинственно
мерцает...

Пусть ты разъят
на тысячу частиц,
душа бессмертна и не распадётся.
Оставленный тобой
                скрип половиц,
в стучащем сердце чьём-то
отзовётся.

Когда уйдёшь
                не наноси визит.
Останься здесь хозяином
бессменным.
Твоё дыханье – пусть всегда сквозит.
Твоё тепло – обогревает стены.

Ты, уходя,
свой след здесь не сотри.
Но в качестве ином
                свою обитель
храни от бед,
                как ангел-охранитель,
за огоньком в камине - присмотри!
                Москва. 1995 г.

ПОЭЗИЯ   
Когда
            на узкой кромке суши,
мятущиеся нагиши,
поэзия – разделка туши,
освежевание души.

Когда
           гвоздят под вдох,
под выдох
до сплющенности хрупких тел,
поэзия - не только с виду
и таинство, и самострел!

Но есть ведь тот,
кто много выше!
Кто надиктует, как урок,
а ты - прилежный, лишь запишешь
и выстроишь
свой столбик
строк!...

Поэзия видней на срезе -
в слоях безумства и ума,
где боль доведена до рези,
и в окна лезет
смерть сама...          
                Цфат. 1996 г.


ТВОРЧЕСТВО               
                Жанне
Острым глазом,
                просто блажью,
кистью, пальцем, мастихином
нарисуются картины -
в них проявятся пейзажи.

Черно-белым полукровкой
с жилкой бьющегося нерва,
выглянут из подмалёвка
неизвестные шедевры.

Голубое ярко брызнет
в жёлтое,
                завесой плотной -
странное подобье жизни
шевельнётся на полотнах.

Кисть размашисто и грубо
бьёт уверенней и злее.
Краски сочные из тубы
выползают словно змеи.

Чтобы жизнь
не рассыхалась,
так её живописуют,
что явившийся нам хаос
вряд ли кто помянет всуе.

К вечеру длиннее тени...
Будто,
            вставший в полный рост,
к нам идёт высокий гений
и подпишет жизни холст...               
                Москва. 1996 г. 


АККО
Небо – смысл, а море -
                признак:
то- форпост,
а то – оплот!
Акко – рынок, дешевизна,
город, крепость, древний порт.
Стоязыкий, многорукий,
вечности глубокий тыл...
Греки, римляне, мамлюки -
кто уж тут не наследил.

Город жил и зубы щерил,
отбиваясь от врагов.
Строил улочки-ущелья
средь осевших в пыль веков.
У воды лежал вальяжно,
утаив свой главный фарт.
Оттого-то здесь однажды
зря топтался Бонапарт…

Море – всюду.
Акко – сбоку.
Пыль веков сдувает бриз.
Акко – хитрый лежебока
и столетий блюдолиз!

Древний Акко!
Он, однако,
                не в упадке,
не в тоске...
...Акко – старая собака,
греет кости на песке…
                Акко. 1996 г.

* * *
Самоубийство –
                что за благо,
идти сдаваться с белым флагом...

Когда на сердце мрак, да сушь,
я, помолясь,
                взываю к небу: -
излей мне на голову душ
и к жизни вновь меня
востребуй!
                Москва. 1996 г.

* * *
                Ларе
Как много дней,
судьбой не ставших,
промчались сквозь эпоху бед!
Всё больше
                тех -  прогрохотавших,
всё меньше –
                вышедших вослед.

Фортуны резвой повороты,
сигналы высших маяков,
судьбы и скупость, и щедроты -
взлетел,
                упал – и был таков!

Итогом эдаких ударов
лишь пепелища от костров,
исчезновения с радаров,
как гонг к началу катастроф.

Но что-то радует и лижет,
целует губы гордецу,
одаривает память, движет
ко дню, когда – лицом к лицу!

И что с того, что день унылый
отматывает жизни нить...
Была любовь – и счастье было!
И этого – не отменить!               
                Москва. 1996г.   

ШАБАТ
Неделя иссякнет под вечер...
В домах огоньки возгорят.
И это - субботние свечи,
и, стало быть, это – шабат!

Есть время общения с Богом,
и время всем быть на виду...
Евреи пойдут в синагогу –
я тоже степенно пойду.

Бездонное небо синеет.
Весёлого солнца полна,
светла и тепла Галилея,
и, стало быть, это – весна!

И, стало быть, это – участье.
И я вовлекусь и вольюсь,
и в эти весенние страсти,
и в эту весёлую грусть.

И будет в безмолвном вопросе
неистовой веры венец -
когда мы все вместе попросим,
нас, может, услышит Творец?!

Я в помыслах честных и чистых,
прошу тебя, Боже, любя –
внуши ты и мне, атеисту,
высокую веру в тебя.

Пусть имя твое перевесит
всё то, что скопилось внутри...
... Души моей, скромный бейт-кнессет!
Все двери свои отвори!
                Цфат1996г.
* * *
Что ты думаешь о жизни?!
Если веришь
                в эту блажь -
вверх пальни
и смачно взвизгни!
Если нет -
                то не промажь...

Все в начале обучений
целят только по мишеням.
Взявший азбуку основ,
бьёт сперва
                поверх голов. 
               
Кто случайно в драке выжил,
бьёт потом гораздо ниже.

Силуэты всюду, тени
от людских перемещений.
Лезут в смотровые щели,
глаз прищуренных
                слегка:
судьбы, страны и века -
не придуманные цели,   
жертвы дула и курка…               
                Цфат. 1997 г. 

 ЭХО
Расскажи, ты, мне всё о себе?!
О рожденье весёлом и звонком,
о высоком, как лепет ребёнка
и о низком, как грохот в трубе.

Расскажи ты мне всё обо мне?!
В этом кратком, как выстрел сеансе -
обо всём, что мне вышло в пасьянсе, 
о моей человечьей вине.

Повторяя мой возглас, мой смех,
прилипаешь ко мне бесполезно,
и, покуда я падаю в бездну,
предаёшь и возносишься вверх.

Раскатись по ущельям и склонам!
Возникай, тотчас, где я возник.
В царстве снов, в моей жизни бессонной,
Ты всего лишь - мой сдавленный крик!

Привыкай к неудачам, к успехам.
Ко всему, что подносит мне жизнь...
Мой двойник - моё гордое эхо!
Я прошу –
                Отвяжись! Отвяжись!
                1997 г. Цфат

* * *
                Жанне.
Колесо былых историй
прокатилось наугад -
незаметно из предгорий
выше всех взобрался Цфат.

Время здесь топочет гулко.
Вечность в стены внедрена...
В узких улочках, в проулках
всласть картавят времена.

В этих лестничных проёмах,
что взметнулись круто ввысь -
бездны все и все подъёмы,
как-то враз пересеклись.

Брат мой –
враг мой метко целит
свой нехитрый аппарат
в Нагарию, иль в Нацерет,
иль летящий в небе Цфат.

В мире свежие оценки.
Блещут новые вожди...
Ручейком бегут по стенке
В Цфате старые дожди.

Ночью ветер в триссы хлещет.
День туманами объят.
Зубы клацают, как клещи -
Цфат,
           Цфат,
                Цфат...               
                Цфат. 1998 г.


НОЧНОЙ АВТОБУС
Устав от ошибок и стрессов,
от сердца,
                стучащего часто не в лад.
Я ехал ночным утомительным рейсом
из Хайфы трудящейся - в праздный Эйлат.

Был молод шофёр.
                Он рулил, не робея.
Маршрут был известен, и график был дан...
Галдели всю ночь молодые евреи –
катил по дороге ночной балаган...

Был полон салон этих юных созданий.
Вовсю надрывался попсовый мотив...
Казалось, порой,
что во всём мирозданьи,               
лишь этот шумливый автобус был жив.
На кратких стоянках,
как ветром сдувало
в ночные кафешки, гудящий народ.
Им дня для еды и питья не хватало –
и ели и пили всю ночь напролёт.

Ах, сколько их было –
красивых и разных,
на время заботы отбросивших прочь...
Катился автобус – весёлый и праздный,
вгрызаясь огнями в библейскую ночь.

Вертелся наш шарик, наш маленький глобус...
Мерцающей точкой, в предутренней тьме,
по шарику полз развесёлый автобус,
в библейской ночи по библейской земле...
                Цфат.1998 г.
      
СНЕГ В ЦФАТЕ
Горы в белой пелене,
хлопья крупные навалом
в снегопаде небывалом –
белой пеной по стене.

В Цфате снег идёт, не тает.
Этот белый наворот -
переулки заметает
и по улицам метёт.

Хлопья снега с резким ветром
не дадут земле застыть,
чтоб деревья в белых гетрах
до верхушек забелить.
               
Утром город откопаем,
восстановим древность плит,
а пока – неузнаваем,
город, как младенец, спит…

Этот город из утопий,
он и веку невпопад -
толь - субтропики,
толь – тропик!            
Снег идёт, а люди спят!               

В полдень каплет с белых кровель.
Словно вражеский набег
жизнь на время обескровил
этот белый, белый снег!

В Цфате снег бывает редко.
Это чудо – раз в пять лет!
Если лепят бабу детки -
чуда большего уж нет!
                Цфат. 1998г.               
ВОЙНА
Нет музыки, слова исчезли...
Полковник бравый на коне.
Фельдмаршал, как всегда, при жезле,
при армии и на войне.

Пехоты строй суров и ровен.
Еще приказа к битве нет.
И потому ещё нет крови,
а есть сверканье эполет.

Ещё мундиры не измяты,
И так нарядны поутру.
И браво смотрятся солдаты,
как на плацу, как на смотру.
    
Но барабаны без разбега,
сорвав покровы с тишины,
забьют – и двинут, как телегу,
кровавый оползень войны.

В штабах ждут срочных донесений.
И тайно, не предвидя крах,
чинов ждут, новых назначений,
как это водится в штабах.

Но крах настал – мечты исчезли...
Погибли все на той войне.
В живых остались – тот при жезле
и тот, который на коне...               
                Цфат.1998 г. 
      
ХОЛОКОСТ
Мы есть такие, как мы есть...
Нас не изжить и не известь!
Мы - меченные божьей метой
платить ценой не по вине,
оплачивали все наветы
колючей проволокой гетто,
звездою жёлтой
                на спине…

Когда в конвоях нас свозили
к печам нацистским поезда,
мы -
        как посланцы неба были,
чтоб пеплом вновь взойти туда!

Тогда Европа лишь взирала
на изуверства
                палачей   
и нам судьбу определяла -
быть топливом для их печей…

Когда народы стадом,
                скопом
шли друг на друга и вразнос,
не всё ль равно,
                какой Европой -
гестапо или агитпропом
решался вечный наш вопрос!

Мы знаем всех,
                кто нам пророчит
беду и новый холокост…
Какой палач топор свой точит,
кто жаждет выстроить помост!

А мы -
            в тысячелетьях знанья,
не след из прошлого -
                а весть!
И мы - не овцы для закланья,
и ведаем,
                что значит честь!
Мы – есть такие,
                как мы есть!
Нас не изжить и не известь!
                Цфат. 1998г.
* * * 
Я жизни жуть тяну, как нить!
Перетяну -
                и не покаюсь,
с воды на хлеб перебиваясь,
всё норовлю
                пересолить.

Живу раскосо -
                врозь и вскользь:
то - скрючившись,
то - подбоченясь.
В неверии, не разуверясь,
всегда торчу,
как в горле кость!

Жестоких действ
я только зритель,
свидетель неудачных проб.
То – пациент,
а то – целитель,
возведший на себя поклёп!

Мне Авель вовсе и не брат, 
а я ему- ничуть не Каин.
Тысячекратно раз облаян,
я потому-то и охаян,
что не пойму, чем виноват!

В какую дверь теперь стучать?!
Какую правду протрезвонить?!
На всём есть каина печать -
и глотки нет -
                чтоб прокричать!             
И слова нет -
                чтоб урезонить!
                Цфат. 1998 г.
 * * *
В моих глазах стекло
на дальность.
Сверх-зрячее моё стекло
мне виртуальную
                реальность
издалека приволокло.

Век новый
взят подробно, прямо.
Без формул для первооснов.
Как старый, он не втиснут в раму
и в обстоятельства из слов.

В нём блеск
нежданных заготовок,
существенных - и всё видней
последствия транспортировок
из прошлого – до наших дней...

Видны издержки и излишки
привычек, бьющих через край -
как монумент,
                торчит на вышке
не виртуальный вертухай...

Я верю - новый век везучий!
Он утвердится,
                между тем,
распят не будет, не измучен.
Не будет в нём -
                антисистем…
                Цфат. 1998г.
         
 АВЕЛЬ И КАИН
Когда нас в пропасть понесло,
зло стало воплощаться
                в лицах...
Был явлен и первоубийца
и встало
               Мировое Зло!

С тех пор влачится
бедный Авель
и рядом,
               проклятый стократ,
как банда из наёмных сабель,
стал шастать и убийца-брат...

Но Каин Богу неугоден!
А убиенный сразу взят...
…И голос слышится Господень: -
где Авель - твой любезный брат?!
И нету Господу ответа!
Зов крови вопиет в веках...
И призрак - 
                мается по свету,
и по миру - 
                влачится прах!

С тез пор
установилось так:
в глазах людей стоит изваян,
как монумент убийству – Каин!               
И рядом - Авель неприкаян...
…Им врозь не разойтись никак!
                Цфат. 1998г.
 


* * *
                Ларе
День идёт и убывает...               
Ночь приносит непокой...
Ветер в триссах завывает,
на Голанах дождь стеной.

Утром всё вокруг новее –
освежились дерева,
тихо горы
                лиловеют,
в небе вышла синева.

Ветер с севера задует,
иль зальёт
                свечу дождём.
Время снова наштампует
день за ночью,
ночь за днём.

В нынешнем однообразье
ход вещей неодолим.
В нём и я –
в тончайшей связи
только с небом,
                только с ним.

Там за дымкою туманной
был иль не был,
                иль возник
промельк, проблеск,
блик нежданный,
или твой небесный лик...
                Цфат.1999 г.
            
 * * *
Мне теперь не окать
                и не акать!
Мне теперь на «рейши» нажимать,
да свечным огарком воском капать,
да в моцей-шабаты догорать.

С давним другом
                не поднять мне чарку,
да другую,
                да ещё полней!
И не умирать в объятьях жарких
женщины
                единственной моей.

Больше мне не мчаться поездами
и сапог не пачкать в борозде.
Не услышать,
как шипит динамик: -
«Пушкино! И далее – везде».

Прошлое забыть я не сумею!
В нынешнем – теперь уж не успеть
прорасти корнями
                в Галилее,
пробивая каменную твердь.

Не успею утвердиться в вере,
хоть судьбой и здесь
                не обделён –
подо мною плещется Кинерет,
надо мною высится Мерон.

В нынешнем и в прошлом
                я раздвоен.
Сердце надвое поделено.
Беспокоит и нещадно
                ноет -
то ли я болею,
толь - оно…
                Цфат. 1999 г.   
ЛЕТО
Угоревшее,
                знойное лето
убивает, вгоняет в тоску…
Словно ствол роковой
пистолета,
одурев, приставляет к виску!

Этим летом замедлилось время…
Неизвестна цена на прокорм.
Солнце бьёт
в неприкрытое темя,
округляя расплывчатость форм.

Всё струится, 
                двоится, желтеет.
Тепловым окружая кольцом,
сам Кинерет парами потеет,
влажно дышит мне прямо в лицо.

Лето кончится вместе со зноем,
и отхлынет жара, как вода.
Как при Цезаре,
                так и при Ное,
это было и будет всегда.

Кто застывшее время измерит,
иссушающим ветром гоним,
тот поймёт,
как он вечен – Кинерет,
и палящее солнце над ним...
                Цфат. 1999г.               

1951 – 1975гг

СЛОВО
Меня учили – малый шпарь
По словарю, в слова вгрызайся!
Ты, как в капкан,
                так в свой словарь
Лови слова, как ловят зайца.

Шла невезений полоса.
Я в словарях своих толковых,
Сквозь словеса, как сквозь леса,
Никак не мог пробиться к слову.

Я твёрдо верил – слово есть!
Сквозь толщу слов витиеватых,
Оно мне подавало весть,
Так, словно сам я был чреват им.
                Тирасполь.1951г.


МАДОННА С МЛАДЕНЦЕМ
Был буйный сын мадонны
Паяц и трубадур –
А вы, Пигмалионы,
Творцы иных скульптур.

Он не был вам подобен
На вид, на вкус, на звук,
Смертельно неудобен
Для ваших глаз и рук.

Младенца втиснуть
В рамки, превыше ваших сил.
Он сиську брал у мамки
И в сторону косил.

И вырос помаленьку
В чертёнка без хвоста,
Когда на четвереньках
Он уползал с холста.
                Тирасполь.1951г.

* * *
Бойцов обожженные лица,
Убит комиссар наповал…               
…Мальчишка листает страницы,
Не веря, что это финал.

За топким болотом – дорога,
Спасительный топот копыт.
На час опоздает подмога…
…Мальчишка рыдает навзрыд.

Зачем так дорога петляет,
И где этот чёртов лесник?!
Он знает, он знает, он знает
Про эту тропу напрямик.

Но автор идёт на потери
Всем пылом надуманных слов -
Ни в смерть комиссара не веря,
Ни в горькую гибель бойцов…

Отряд прорывается с боем.
Салют над могилой гремит!
Но только убийство такое
Мальчишка вовек не простит.

Он знает, что нужно пробиться
По скрытной тропе напрямик…
…Мальчишка листает страницы,
Ещё ненаписанных книг...
                Николаев.1953г.   

***
Всё кончается именем, званием,
Заверяющем, как печать.
Начинается всё с призвания -
Призывающего начать!

Начинается, начинается…
У начала свои права –
Содержанием начиняются,
Малозначащие слова.

Открывается непонятное,
Неизведанное зовёт…
И нельзя пойти на попятную -
Можно только идти вперёд.

Только б справиться
С неудачами,               
Не зазнаться бы от удач.
Только б жить 
Всегда озадаченным,
Самой трудной, из всех задач.   
                Николаев.1953г.               
               
ВЕЛИКИЙ НЕМОЙ   
Он не был горлопаном
И не трубил трубой.
Шёл молча по экранам
Великий и Немой!

Он шёл необъяснимо -
Отсутствовавший звук,
Отсутствовал лишь мнимо,
Как крик посредством рук.

Он рвал из глоток кляпы
Без лишних слов и фраз,
Когда с экранов Чаплин
Кричал посредством глаз!

Звук – подразумевался.
Он в титрах был.
Он жил
Не в сладких звуках вальса,
А маршами бурлил!   

И, высветив потёмки,
Из всех насущных благ
Матросами с «Потёмкина»
Был выбран алый флаг!
                Николаев.1953г.

ТОЛКУЧКА В ГОРОДЕ НИКОЛАЕВЕ
Война ушла из Николаева
На запад – танками в прорыв,
Не поощряя, не карая,
Толкучку городу явив.
Иду босой -
                легко и весело...
(Легко ногам и животу)
Размешивая грязи месиво,
Ловлю остроты на лету.

Иду - уверенно ступаю.
Стою на том – на чём стою!..
Я - ничего
                не покупаю,
Я - ничего не продаю!

Не задаю себе вопросов -
Кто здесь я - шут или король?!
Я стойки жму, кручу колёса,
За хлеб, за спички и за соль!..

И ноги вверх закинув босо,
Изыскан, вежлив и учтив,
Смотрю на всё без перекосов -
Руками землю ощутив.
                Николаев. 1953г.


НОЧЬ В БАЛАКЛАВЕ
В домах раскрыты окна настежь...
Сгущая краски и синя,
Стирает вечер, словно ластик,
Все контуры и грани дня.

Огонь в окне давно потушен,
Но где-то, всхлипывая вслух,
Наружу рвётся из отдушин
Души необоримый дух.

Он рвётся сквозь неразберихи,
Сквозь суету из глубины -
Спит город праведно и тихо...
Глубокой ночью все равны.

Устало мечется прожектор,
Высвечивая – кто есть, кто.
Так, словно полуночный некто,
Уполномоченный на то.
                1953 г. Балаклава.             

 * * *
Два рельса, словно две орбиты.
Вагон орбитами обвит.
Мой спутник, наголо обритый,
Качая головою, спит.

Качается на полке спутница,
В параболах своих обид...
Ах, как бы мне с тобой
                не спутаться,
Запутавшись среди орбит.

Вагон качается,
                качается
На ленточках стальных орбит...
Купе вагонным не кончается,
Земля, летящая в зенит...

На пальмах Африки, немаятно,
Весьма довольные собой,
Раскачиваясь,
                словно маятники,
Мартышки, книзу головой.
                Николаев – Киев.  1954г.               

БЕЛЫЙ ВАЛЬС
Вечер синий,
А танец белый,
А я – розовый от стыда,
В школьном зале стою несмело,
Словно в строгом зале суда.

Та, с которой, мы дружим в классе,
Всё сильнее день ото дня,
Не со мною кружится в вальсе,
Окружая собой меня.

И кружатся вокруг подруги,
И глаза округляют вдруг -
И стою я, как в центре круга,
И плывёт под ногами круг.

И хрипит радиола басом
Модным вальсом давней поры…
…Ухожу я из этого вальса,
Как игрок из дурной игры.

Ухожу коридором лунным,
Оставляя лишь тень на полу
И себя - наивным и юным,
С белым вальсом
На школьном балу.   
                Николаев. 1954г.

* * *
Мой поезд в двенадцать отбудет,
Суровую точность храня.
Что будет!?
Меня лишь не будет,
А будет всё, кроме меня.

А будет всё так же, всё то же –
И солнце не двинется вспять,
И тот, кто отбудет – не сможет
Сюда возвратиться опять.

Сухая обыденность буден
И праздников ярких окрас -
Всё это – не будет, не будет!
Для тех, кто отбудет в сей час.

Исчезнут виденья и звуки.
Для тех, кто ещё в суете.
И будут прощальные руки,
Как свечи белеть в темноте!
                Киев. 1955 г.

* * *
Вы по адресу мне напишите,
О себе торопитесь дать весть.
Написать мне спешите, спешите!..   
Я хочу Вас, как повесть прочесть.

Обожаю Ваш тщательный почерк,
Очарован игрою ума... 
Обо мне вы прочтёте меж строчек,
Тех, что Вы написали сама.   

Напишите мне в Киев, в Чернигов.   
Адреса Вам известны теперь.               
Я ведь тоже читаем, как книга,
И распахнут весь настежь, как дверь.

Поспешите письмо мне отправить.
В нетерпении жду всякий раз…   
…Я люблю свою сладкую память,
Потому что она вся о Вас      
                Киев - Чернигов.1957г.   
               
 * * *
Восхожу на восходе –
День мне в душу проник.
Восхожу,
                как восходит
На костёр еретик.

И свои простирая,
Руки к этому дню,
Я сгорю – и сгорая,
Не поддамся огню.

Над землёю великой,
Её ликом земным
Не взойду повиликой,
Лучше чем-то иным.

Проросту сквозь обвалы,
От воды за версту.
Через камни и скалы -
Всё равно проросту.

Проросту, неудобен,
Среди гор и полей -
То ли пеплом удобрен,
То ли кровью своей...
                Киев. 1957 г.


ГАГРА               
На время, груз заботы сбагрив,
Вступаю в беззаботность Гагры.
И по законам всех курортов
Иду по набережной в шортах.

Нормально скроен, лёгок, прочен,
Я, думаю, - ещё не порчен.
Мне любопытно, как вокруг
На солнце портится продукт.

Направо – море, слева – горы.
Как много у природы вздора:
Курорт на узкой полосе -
Строй пальм в неприбранной красе.

Такая узость Гагру душит –
На пляже догорают туши,
Но попадаются тела...
Вся Гагра потом истекла…

И я от головы до пят
Под солнцем на песке распят!..

Висят над Гагрою халупы,
На пляже догорают трупы.
Когда сгорят, чтоб не узнать –
Домой поедут отдыхать…
                Гагра–Киев.1955 -1956гг. 
               
АНТЛАНТИДА            
Однажды исчезла из виду,
Остался легенды след –
Когда-то была Атлантида,
Теперь Атлантиды нет!
Осталась только Атлантика –
Той Атлантиды весть.
Я верю, как все романтики,
Что Атлантида есть!

Верится, так мне верится,
Спрятанная тайком,
С шаром земным она вертится
Где-то на дне морском.

Солнце туда не заглянет -
Толща вод на пути.
Дворцов её белый глянец
Илом затянут почти.

Улицы рыбой пропахли,
Устав человека ждать.
Все мы от счастья ахнем,
Если её поднять…               
                Киев. 1957гг.             
            

* * *   
Мне так их жаль -
                душою нищих,
Пусто отцветших и в цвету.
Их –
          как худой сосуд без днища,
Одну хранящих пустоту.

Они помпезны и румяны,
Жирком покрыты,
                как ледком,
Все поименно безымянны –
Живущие порожняком.

Они звонят себе осанны
Во все колокола подряд.
Они пусты, как барабаны,
И потому они гремят...

Они гремят так монотонно -
Глаза прикрой лишь козырьком,
И загрохочут эшелоны -
Порожняком,
                порожняком!               
                Киев 1957г.       

АВТОРАЛЛИ
Если вдруг
                откажут педали -
на настойчивость положись!
Много дней идёт авторалли…
Авторалли идёт всю жизнь!

Авторалли –
                игра, что надо!
В гонке, фарами окосев,
мчится пёстрая кавалькада,
как нашествие, о шоссе.

Наши судьбы в моторах скрыты.
В перестуке стальных поршней,
под капотами бьют копыта,
ста взбесившихся лошадей!

Прут машины в бензиновом громе
носом,
            юзом
                с крутой горы -
в авторалли коронный номер -
выбывание из игры…               
                Москва.1958г.
 
ПИВНОЙ БАР НА ЗАЦЕПЕ.
Магазинною всей
                Зацепою
продаётся хмельной товар.
В боковых карманах
                с прицепами,
как трамваем,
                въезжаем в бар.

Льётся пиво рекой могучею.
Заприметят нас, кто не слеп -
в пену белую,
                в пену шипучую,
 заливаем мы свой прицеп.
 
Не торопимся – смачно калякаем.
Пусть другие пьют впопыхах...
…Расцветают яркими маками,
раки пламенно на столах.

Мы не пьяные – мы иные...
В нашем теле - не пиво, не квас.   
В наших венах дрожжи хмельные.
Наша молодость бродит в нас!

В этом баре одни мы без опыта...
Впереди ещё целый век -
сколько выпито, иль недопито,
пусть за нас посчитает генсек.
               
Цвета флага, трамвайчик с прицепом,
раскачается, как тарантас,
прогрохочет, звеня, на Зацепу -
прямо к бару доставит нас.
                Москва.1959г.
* * *               
Нас любят женщины за мужество.
За мужество – без громких фраз,
невесты наши до замужества
без памяти влюблялись в нас.
 
В нас – угловатых от строптивости,
В нас – по-мальчишески незлых,
 они по женской справедливости,
срезали острые углы.

Они заделывали трещины,
что возникали без причин.
Они, как истинные женщины,
любили будущих мужчин.
                Москва. 1960г.

ЗВЕНИГОРОД
Бензоколонок запах горек.
А там за ней – вовсю звеня,
Звенигород – звенящий город,
позвал с шоссе свернуть меня.
 
Он зазывал весьма конкретно
сосновым звоном в вышину,
как зазывают на концерты -
в убийственную тишину!               
               
Он звал шуршаньем донным лодок,
дверным звонком в такую рань,
и языком звенигородок,
вибрирующим о гортань.

О, город, с потаённым звоном,
алхимик будущих времён -
замешивал хрусталь с озоном,
и получал хрустальный звон.

И звон стоял не убывая,
так, будто город дал обет
звенеть кондукторшей, трамваем.
которых не было и нет…               
                Москва.1961 г.               
 * * *
                Юре Р.
Ты жизнь, и не можешь иначе.               
Мне этот порядок знаком -
тот вексель, что мной не оплачен,
ты выставишь только потом.

И ты не пройдёшь на пуантах,
изящно – у всех на виду! 
Я тоже – не слишком галантно
с тобой постепенно пройду!..

Когда понесут нас на вынос
в непамятный день в январе...
Мы горизонтальны, как минус,
страссируем в строчках тире. -
-   -   -    -   -    -   -   -   -   -   -    -               
И снова пойдём на добычу!
В последний, в единственный раз!
Тогда нас сплюсуют, но вычтут,
всё то, что прошло мимо нас…  Москва.1961-1962гг.               
ДИЛИЖАНСЫ
Самолётно-ракетной эпохе,
уносящей на крыльях нас,
стародавнее помнится плохо -
забывается и дилижанс.

Пропадём в лимонадных рейсах!
Леденцами стальных громад,
ультра синие стюардессы
кровь безжалостно леденят.

Леденеют мои оперенья
в дилижансах воздушных трасс,
и салоны пахнут сиренью,
старомодно, как дилижанс.

Опускаемся, скорость гаснет.
Дети века в тисках ремней…
Дилижанс выпускает шасси,
словно аист, принесший детей.   
                Москва.1962г.
* * *
Люблю я собранных и цельных,
не разводящих
                канитель –
всегда ракетами нацеленных,
на точно выбранную цель.

Они в поэзии и в прозе,
в библиотеках среди книг,
идут, как танк,
                и, как бульдозер -
всё напролом и напрямик.

В их жизни взято за основу -
дойти!
Пусть даже доползти.
Есть цель – и нет тут остановок,
и нет конечного пути. 
                Москва. 1963 г
               

* * *
Листья кружатся,
                кружатся листья...
Отплясав, умирают в пыли.
В этом желтом и бешеном твисте,
первозданная дикость земли.
               
Заплутав в одиночестве веток,
желтизною по горло объят,
что он думал –
                далёкий мой предок,
вот в такой же густой листопад?!

Может вовсе к раздумьям не склонен,
тяжко вскинув копьё на плечо,
просто шёл он за пищей в погоню
и о грусти не ведал ещё?..

Но в заботах о крове, да хлебе,
у костра
               непогоду кляня,
видел то же дождливое небо,
до которого дожил и я…               
                Москва. 1966г.

ПЯТИДЕСЯТЫЕ.
Двадцатый век…  Пятидесятые…
С глазами жёлтыми - усатые.
Страна вся в бюстах и в портретах,
в доносах страшных и
                наветах.
«Маруси» шастают ночами,
меж палачами и врачами.

Пятидесятые –
                года срединные…
Все убиенные – они невинные,
живущие – не виноватые.
Двадцатый век – Пятидесятые!               
Пятидесятые -
вся власть лихая,
от Генерального до вертухая!
На мавзолее толпятся шишки,
а в лагерях
                колючка, вышки.
Враги народа все перебиты!
Настала очередь космополитов.

Двадцатый век,
                рукой мохнатою
сгрёб в мир иной - вождя усатого...
Власть вздрогнула, слегка прогнулась...
Как раз, проклюнулась тут наша юность.               
Тут наша молодость,
как раз, случилась,
и небо оказало милость…
         
Мы выжили в года, распятые!
В двадцатый век… В пятидесятые…
                Москва. 1966г.
 

* * *
Я, знавший море только летом,
был удивлён, почти всерьёз,
когда оно двойным дуплетом,
стрельнуло волнами о плёс.

Зимою волны круче, реже,
крупнее летней мелюзги.
Их волнорезы режут, режут
на порции, как пироги.

И море, не, как хищный кочет,
клекочет злобно о борьбе.
Оно уверенно рокочет
сосредоточенно, в себе.

И отделяет ложь и враки,
и преподносит, как урок -
и всю поверхностную накипь
брезгливо бросит на песок.
                Туапсе – Сочи.1968г.
ТУАПСЕ
По набережной неизбежной,
когда ещё не тянет спать,
себя прогуливать небрежно,
меня не нужно заставлять!

И я иду на пирс, - в оттенках
огней,
           прищуренных слегка,
где, как животные, о стенку
буксиры трут свои бока.

Проходит ночь и тенью шарит,
и холодит слегка виски...
Не спят на разных полушарьях
и от любви, и от тоски.

И я, бессонницу развея,
на свой недремлющий резон,
дождусь, когда зарозовеет,
вдруг побледневший горизонт...
                Туапсе. 1968г.
 * * *
 В обычной сутолоке,
                вряд ли,
я думал,
честно говоря,
что можно с Внукова на Адлер
уйти, как в май из января!

Я верил в это и не верил,
пред тем немножечко взгрустнув,
что можно – снег, стряхнув у двери,
не в лето выйти, так в весну!..

...Шёл на Кавказе дождь с накрапом.
Наш майский дождь без кутерьмы,
пока мы двигались по трапу,
как
      переходом
                из зимы.

Звенело солнце,
                в перебранке
с дождём,
                красуясь вдалеке
на сером небе лёгкой ранкой,
почти, как детское пирке.

Кавказ показывал сноровку,
умение себя вести. -
Как паж стоял наизготовку,
чтоб пышным цветом расцвести.

Он бег весны
                упрямо быстрил.
Да и она своё взяла.
Кавказ был от весны –
                на выстрел,
набухшей почки кизила...               
                Сочи. 1968г.
УТРО               
Живу походно и мобильно.         
Двадцатый век во мне не спит,
когда с утра –
                автомобильно,
 во все клаксоны загудит!

Во все гудки,
                во все трезвоны,
во все призывы, в мой призыв -
спешу в рубахи и кальсоны,
одну штанину позабыв.

Я тороплюсь
                вступить неброско
в его всеобщую струю,
и у газетного киоска
за информацией стою.

И информируюсь за плату,
на повседневности урок,
пока уносит эскалатор,
как с гор,
               сорвавшийся поток.

Внесёт и втиснет в электричку,
где животов,
                локтей и спин,
двадцатый век проводит смычку
иль просто вышибает сплин.

Двадцатый век не мягко стелет
свои большие города -
перемешает, перемелет…
И выплюнет – кого куда...         
                Москва. 1970г.               
* * *
Ещё от Адама и Евы,
посевом одним и жнивьём,
как ветви единого древа,
мы хлебом единым живём.

Наш предок, далёкий наш пращур,
талантом к труду наделён,
жил в прошлом –
в своём настоящем
для будущих лучших времён.
               
Но хлеб свой нелёгкий,
насущный,
нечастым достатком польщён,
наш предок, бывало, насушит
для будущих худших времён.

Но, как бы прижимист он не был,               
и в скупости, как не горласт -
краюху душистого хлеба
он мерину всё-таки даст.

Покормит с дрожащей ладони,
не досыта может, не впрок...
Но ржали крестьянские кони,
учуяв над крышей дымок…
                Москва. 1970 г.
+ + +       
Остановись, мгновение,
рождающее мнение!
Теперь такое веянье,
что вяканье и блеянье          
и громкое мычание
всё лучше, чем молчание.
Ни более, ни менее -
есть собственное мнение!

Когда метёт метелица,
когда бурёнка телится
телёнком с рыжим теменем -
ко времени,
                ко времени.
К чему б это, к чему?!
Му-Му!
                Москва. 1970 г.
               
* * *
Что в грёзах
о воротах к раю -      
тоска дорожная иль цель?!
Каким ключом их открывают,
под пение дверных петель?
Что есть там – климат иль погода?!
Тепло иль холод,
                бьющий в дрожь?
Елеем окропят у входа,
иль окунут в холодный дождь?

Что там!
Когда и здесь промокнешь,
пока с работы в дом войдёшь.
Жену прилежно в щёчку чмокнешь
не отдышавшись – отпадёшь…

А утром снова,
                не робея,
туда, где всё на перекос...
Пред жизнью, не благоговея,
вконец избавишься от грёз! 
От заблуждений и зигзагов,
коль тут и жить, и умереть,
и этот воздух пить, как брагу,
и, глядя в небеса пьянеть…
Гулять в полях, цветы срывая,
и не гневить судьбу свою...
Спросить себя, не укоряя -
мы кто:
   Изгнанники из рая?!
   Или, живущие в раю?!
                Москва.1972г.
               
БАЛЛАДА О ЦАРИЦЕ НЕФЕРТИТИ
В далёком и древнем, и знойном Египте
когда-то царица жила Нефертити.
Её уважали цари-фараоны –
Рамзесы и прочие Тутанхамоны.

Но время летело – по белому свету
её красоту растащили эстеты,
как тащат в салоны, в музеи браслетки,
горшков черепки - и её статуэтку.

И некий мечтатель из шумной столицы
влюбился однажды, как в призрак, в царицу.
Ах, в древнем Египте,
                как тут не вертите,
красивее не было, чем Нефертити!

Случилось всё так, как случается редко –
мечтатель взял в руки её статуэтку
и, глядя на девичий профиль печально,
царицу Египта увидел реально...

…Шла девочка с профилем неповторимым,
изящно, как ходят теперь в пантомиме.
Шла девочка…
                Как на волшебном экране
века проплывали в лиловом тумане…

Века проплывали сплошной вереницей –
цари-фараоны и их колесницы.
И, как миражи – неизвестно откуда,
качаясь, прошли караваны верблюдов.

Шла девочка хрупкая… Шла на рассвете,
тихонько в двадцатое наше столетье…
Сквозь войны, эпохи, легенд многословье,
Сквозь древность и серость, и средневековье

Шла девочка с профилем необъяснимым
сквозь тысячелетья – на встречу с любимым.
И он, в ожиданьи, лишился покоя –
ну, с кем не случается в жизни такое?!

Шла девочка… Годы неслышно летели,
и руки его постепенно слабели…
А счастье в руках, словно в небе синица –
из рук ослабевших упала царица.

Нелёгкое счастье, как чаша разбилась –
Шла девочка, только вдруг -
                остановилась…
                г. Москва. 1972г.

ФИГУРНОЕ КАТАНИЕ       
Опять период ненормальный –
ночные бденья тут и там.
Опять ночами – фигурально,
с экранов юность входит к нам.

Опять, слегка ладони сгорбив,
ломает зритель льда обвод.
И снова инсбруки, гренобли
и вся земля – огонь и лёд!

Опять скользят, и вновь не знают,
как мы, не знавшие тогда,
как ускользают, ускользают
всегда скользящие года…

Они скользят по склонам горным
и по дворцам искусных зим,
а мы - вздохнув до боли в горле,
бледнея, только телезрим...

Как юность проскользив по бровке,
уходит вглубь, на задний план.
Как мы когда-то – так неловко
уже скользнули за экран...
                Москва. 1973г.
   
 ОСЕННИЕ ПЕЙЗАЖИ

 1. ДОЖДИ.
Осенний дождь многополосен.
Графит линейкой под отвес,
поля, вступающие в осень -
под струи дождевых завес.
И весь пейзаж, как в окуляре…
Преувеличив до утра,
протянут по горизонтали
следы работы трактора.

И весь пейзаж, как на изломе,
как на границе в эти дни -
меж чернотою чернозёма
и блеклой охрою стерни.

Льют струи из высоких точек
сплошной завесой водяной,
смысл осени сосредоточив
в какой-то капле дождевой.

 2. ЛИСТЬЯ.
Дни осени ползли по-лисьи...
Подкрались, и случилось так –
внезапным градом жёлтых листьев
осыпался в аллеях парк.

Подхваченная ветром снизу,
по всем законам мастерства,
по всем статьям парашютизма,
летит, планируя, листва. 

Есть в осени от старых истин,
чей смысл до времени сокрыт –

свернувшиеся в трубки листья,
лежат, как древний манускрипт...

Пергамент листьев невесомых,
разбросанных на глади плит,
наследственно, как хромосомы,
в себе прошедшее таит.

Стволы от осени очистив,
и желтизну стерев с лица,
зима распишется на листьях
собственноручно, до конца.

Она к ним иней приторочит,
отделкой высветлит резной… 
Неясности и многоточья
сплошной прикроет белизной.

И будут осени уроки
возвратны, словно бумеранг -
стволы без листьев,
                как флагштоки,
когда на них опущен флаг!..
                Москва.1974г.

* * *
Мой сон запечатан
                покуда,
посуду несёт по волнам,
и оклик мне чей-то оттуда -
из глотки,
из горла сосуда?!
Откуда- не знаю и сам!

Зрачок для нездешнего
сглаза,
испуг, породивший вину -
интрига в начале показа,
и действо – не вдруг и не сразу,
откупорив - сам и начну...

Там юношей дерзким,
там юнгой -
Летучим Голландцем лечу...
Зачем-то по-фрейду, по-юнгу
всё время плачу и плачу…

И все эти лики  и лица,
и зовы, и страсти, и страсть!
Чтоб гнёту всё длиться и длиться
и на душу камнем упасть...

Мой сон опечатан 
                покуда,
он казнь мне
                и праведный суд!
И волны качают посуду -
проказу мою и причуду,
и сам я,
             лишь хрупкий сосуд!
                Москва. 1975г.

* * *
Упало небо на газон
голубоватым светлым ляпом.
На серый от тоски вазон,
на женщину в зелёной шляпе.

В тени был лёгкий фиолет
с ультрамарином в лессировке -
Творец, в экстазе и сноровке
показывал и стиль, и цвет...

Усиленный голубизною,
желток яичный в небе плыл,
помазанный на царство зноя,
мазком сияющих белил.

Дышало всё – талантом, блажью,
таинственностью пелены,
цветеньем тел на модном пляже,
прозрачностью морской волны.

И этого казалось мало –
все краски вмиг объединив,
светило к вечеру упало
в морской залив…
                Москва. 1975 г.      
НЕСКУЧНЙ САД
Когда я сам себе несносен,
нисколько ничему не рад,
с текущим вовсе не соосен,
я прихожу в Нескучный сад.

Нескучный ныне хил и сучен...
Как я,  он неблагополучен!
Болит у сада голова -
с верхушек сохнут дерева...

Мой сад в аллеях весь заплёван.
Такой вот он - едва ль хорош.
Толпою праздной замордован,
истоптан тысячей подошв.

Здоровьем сад вконец испорчен!
Ресурсом он не так богат.
Но по весне, под выстрел почек,
Оказывает
                сопромат!

Так и живём, как на изломе,
опущенные в суету...
Покуда жизнь нас
                гнёт и ломит,
испытывая по хребту...
                Москва.1975 г.               
* * *
В двух обёртках две конфетки.
Есть, которая послаще
той, которую мы тащим
наугад и без разведки.

Тайны две – в одной коробке.
Руки в той коробке шарят...
Страшной тайны круглый шарик
пальцы там катают робко.

Пальцев тонких перекрестье –
ложь, без видимых причин,
острое орудье мести -
шарик там всегда один...

Роковое удвоенье
пальцев тех переплетенье...

Вертится вовсю рулетка.
Редкий случай-господин
выдаст яркую конфетку.
Что там? –
                Тощая нимфетка?
Пышногрудая кокетка?
Нужное бывает редко -
Шарик там всегда один!
                Москва. 1975   
               
* * *
Отчего это так?
Дни теперь всё короче.
Утро, вечер – пустяк,
А длиннее лишь ночи.

Стало всё без прикрас!
Всё – как есть, как бывает...
Будто только сейчас
я вновь изгнан из рая…

Нет надёжных опор...
Не скорби и не смейся,
отчего до сих пор,
нет ни в чём равновесья?!

Время вышло в обгон -
то терзает, то лижет.
То, во что был влюблён -
то теперь ненавижу!

Просигналит маяк
светоносно и устно...
Отчего это так -
всё забавно и грустно?!

Отчего это так -
жизнь зловеще двояка?!
Вся - причуда, а как
беспокойна, однако.
                Москва.1975г.               

 * * *
Мир нашей жизни скуп и тесен,
и этим мало интересен. 
И потому я, как атлант,
своим плечом не подпираю
такую жизнь, но проживаю
отпущенный на жизнь талант.
Стезями божьими хожу,
по делу жизни прохожу,
как неприметный фигурант.

Но есть иная связь и помесь
суждений чувства и ума -
когда болит и молит совесть,
и кличет к жизни жизнь сама...
... Но это уж иная повесть!
                Москва.1975г.

2021г.
               
МАРОДЁРЫ…
Войны – все кончаются позором...
Убиенный кто?.. А, кто убил?..
Поле боя достаётся мародёрам –
Неизвестно, кто там победил!

Поле боя – что это?! Где будет?!
Где опять взорвётся тишина?!
Поле боя – это только люди!..
Те - кого опять сожрёт война…

Это поле не окинуть взором.
Это здесь – победа, как беда.
В этом месте только мародёры
Побеждают всюду и всегда…

Помню, ещё мальчиком советским
Воевать в развалинах любил…
В той войне мальчишеской и детской
Помню -  я тогда не победил!
                Цфат. 05.02.2021г.

ВЕЧЕРНЕЕ…
Вечером, я думаю – умру,
утром – почему-то оживаю…
Я – не подосиновик в бору!..
Почему же я не понимаю,
для чего вся эта толкотня?..
То толкнёт под сердцем,
то отпустит…
…Веточка надломится и хрустнет…
Станет всё в порядке у меня.

Не возьму туда я свой желудок.
Я наелся здесь – по горло сыт!..
Мой кишечник – тот ещё ублюдок,
здесь пусть остается и ворчит…
Как приехал, так уеду – гол!..
К солнцу не взлетел я,
но спалился!..
Книжки обожал, не матерился,
не молился,
но играл в футбол.

Очень долго, долго инженерил -
штангелем и циркулем умел,
на компьютере себя проверил…
В будущее так наивно верил,
отчего, в итоге, – погорел...

Будет всё в порядке у меня –
здесь оставлю всё, что не в порядке…
Что осталось мне в сухом остатке? –
Мои собственные недостатки,
в том числе - избыточность огня?!

Может быть – пора уже остыть?
Перестать к чему-нибудь стремиться!
Просто научиться мирно жить,
жить с собою в мире – научиться…
                Цфат. 2021г.

МИНДАЛЬ.
Прошёл январь – теперь февраль…
Душа лишь тянется к весне.
А за окном цветёт миндаль,
и это – вовсе не во сне…

Февральские дожди истают!
А с ними - и моя печаль…
Что вечно, то не исчезает -
пришёл февраль – цветёт ми ндаль…

Деревья в ореоле белом
на фоне зелени травы!
Увы, в том наступленье смелом -
цветок без зелени листвы.

В природе неизменны сроки,
они вполне привычны нам.
В деревьях двинулись все соки
от корня - прямиком к цветкам.

Ещё зима стоит на страже…
Своё со скрипом отдаёт -
листва потом себя покажет,               
когда миндаль уж отцветёт…
                Цфат.12.02.2021г.

МОЙ ПОЕЗД…
                Мой поезд в двенадцать отбудет
                Суровую точность храня.   
                Что будет?!
                Меня лишь не будет,
                А будет всё, кроме меня
                Исра Сафед. 1955г.
                Сб. «Живи моё обетованье» 2007г. С.П.       
Мой поезд отбудет, но - в десять,
дав времени тяжестью стать,
пылинкой - весы перевесить,
чтоб в космос меня отослать.

Я там невесомой частицей
возможно бы как-то возник…
Но в каждой частице – есть лица!
Быть может и я - среди них?!

Когда-то мечтой о пилоте
взрывался и я иногда…
…И кто бы мне ручкой на взлёте
прощально махнул - навсегда?!

И кто же однажды коварно
меня научил понимать: -
не так уж -
                элементарно
со скоростью света летать…

Летать и не облучиться,
узнать свой возможный предел.
И всё же, опять - приземлиться
на землю – откуда взлетел.

Частицей ли, телом – всё лучше,
чем всё это просто забыть…
…И всё же, - сподручней, сподручней               
на поезде в десять отбыть! ... 
                Цфат. Март. 2021г.               














СОДЕРЖАНИЕ

2000 – 2020
                Стр.
ПРЕДИСЛОВИЕ ОТ АВТОРА…………………………………2
ЗАРИСОВКА……………………………………………………..4
МОСКВА – 2000…………………………………………………5.
В ИНЫЕ ДНИ…………………………………………………….5
КРУГОВОРОТ……………………………………………………6
ГОРОДОК МОЙ………………………………………………….7
ТАНЦПЛОЩАДКА……………………………………………….8
СТЁРЛИСЬ МЫСЛИ…………………………………………….8
НЕ В УГАРЕ………………………………………………………9
ПЕТЕРБУРГ………………………………………………………10
ДОЖДИК………………………………………………………….10
ПРИНОШЕНИЕ………………………………………………….11
Я С ДЕТСТВА……………………………………………………12
ПРОШЕНИЕ……………………………………………………...12
ОСЕНЬ…………………………………………………………….13
ДЕНЬ СУДЬБЫ…………………………………………………..13
НЕ ЛЮБИТЕ С УТРА……………………………………………14
НЕ БЕГИ ВПЕРЕДИ……………………………………………  15
ИНТЕРНЕТ………………………………………………………..15
ТРИ СОНЕТА……………………………………………………  16
ПАМЯТИ АНДРЕЯ ВОЗНЕСЕНСКОГО……………………… 17
ЗА ГОРИЗОНТОМ………………………………………………  18
ОДИНОЧЕСТВО………………………………………………… 19
ХАМСИН……………………………………………………………20
Я - ТОТ, КТО……………………………………………………    21
КТО ПОЗАБЫЛ……………………………………………………21
НИЧЕГО НЕ НУЖНО…………………………………………… 22
ЖИВЁТ ОГРОМНЫЙ КАШАЛОТ……………………………….23
АПОКАЛИПСИС В ЛЕНИНАКАНЕ……………………………  23
ИДУ ОДИН…………………………………………………………25
ТРЕВОЖИТ, ПЛУТАЕТ…………………………………………. 25 
НАД ДОМОМ………………………………………………………26
ТЫ ГЛАВНЫЙ……………………………………………………..26
НИЧЕГО В ТЕТРАДКИ…………………………………………   26
САМООБМАН……………………………………………………   27
ЖИЗНЬ ТЕБЯ ЦЕЛУЕТ…………………………………………   28
РАЗОРВАЛАСЬ СВЯЗЬ ВРЕМЁН………………………………28
ФОТОАЛЬБОМ……………………………………………………. 29
НАРИСУЙТЕ………………………………………………………  30
НЕЛЁГКИЙ ГРУЗ…………………………………………………  31
НИЧЕГО НЕ НУЖНО………………………………………………31
ПУШКИН…………………………………………………………….32
ВОРОН………………………………………………………………32
МАМА………………………………………………………………..33
НОЧЬЮ НЕБО……………………………………………………..34
СТАРЫЙ ПАТЕФОН………………………………………………34
БЕСПОРЯДКИ……………………………………………………..35
ПЕРЕУЛОК…………………………………………………………36
МОРОК………………………………………………………………37
ВИРУС ………………………………………………………………37
ПИАНИСТ…………………………………………………………   38
КОНЦЕРТ……………………………………………………………38
НЕПОЛНЫЙ СОНЕТ……………………………………………… 39
ПАНДЕМИЯ………………………………………………………… 39
ВЫХОДИТЕ ИЗ КОМНАТЫ……………………………………….40
ДНИ И ДАТЫ………………………………………………………   41
ДЕЛО БЫЛО В КУРЯТНИКЕ………………………………………42
ТВОРЧЕСТВО……………………………………………………….43
ЭВОЛЮЦИЯ………………………………………………………….43
МЕЖДУ ВЕКАМИ…………………………………………………….44
ЛОШАДЬ ТРОИ………………………………………………………45
ДНЕЙ ПОРЯДОК……………………………………………………..46
ДВА ГРАДА…………………………………………………………… 46
ЭТОТ МИР……………………………………………………………..47

1976 – 1999гг

ПАРА КРЫЛ……………………………………………………………48
МОЙ СОН ЗАПЕЧАТАН……………………………………………..48
БЕЛАЯ КОРОВА………………………………………………………49
ПРИЁМ В ПИОНЕРЫ………………………………………………...50
ТАНЕЦ ТВОРЕНИЯ…………………………………………………   50
ЭТА СТРАСТЬ………………………………………………………… 51
ВЫ ПРЕДМЕТ…………………………………………………………..52
ИМ ОХОТА……………………………………………………………   52
ОСИПУ МАНДЕЛЬШТАМУ……………………………………………53
МУЗЫКА…………………………………………………………………53
ПЛОЩАДЬ ТРЁХ ВОКЗАЛОВ………………………………………  54
ЛОШАДИ УМЕЮТ БЕГАТЬ…………………………………………   55
МАСТЕРАМ ТОЧАТЬ…………………………………………………  55
ЧИТАЯ КАФКУ…………………………………………………………. 56
БАБЬЕ ЛЕТО…………………………………………………………… 56
МЫ ДЕТИ……………………………………………………………….. 57
КЕМ БЫТЬ……………………………………………………………….58
ВСЁ СПЕШИМ…………………………………………………………. 58
ОТЧЕГО ЭТО……………………………………………………………59
МИР НАШЕЙ ЖИЗНИ………………………………………………….60
КРОВАВАЯ ОСЕНЬ…………………………………………………….60
Я РОДОМ ИЗ…………………………………………………………….61
СОНЕТ О СОНЕТЕ……………………………………………………..62
ЖИВИ МОЁ……………………………………………………………   62
КОГДА УМРЁШЬ………………………………………………………   62
ПОЭЗИЯ…………………………………………………………………..63
ТВОРЧЕСТВО……………………………………………………………64
АККО……………………………………………………………………….65
САМОУБИЙСТВО………………………………………………………. 65
КАК МНОГО ДНЕЙ……………………………………………………….66
ШАБАТ……………………………………………………………………  66
ЧТО ТЫ ДУМАЕШЬ………………………………………………………67
ЭХО………………………………………………………………………….67
КОЛЕСО БЫЛЫХ ИСТОРИЙ……………………………………………68
НОЧНОЙ АВТОБУС………………………………………………………69
СНЕГ В ЦФАТЕ……………………………………………………………69
ВОЙНА……………………………………………………………………   70
ХОЛОКОСТ…………………………………………………………………71
Я ЖИЗНИ ЖУТЬ ТЯНУ…………………………………………………   71
В МОИХ ГЛАЗАХ…………………………………………………………..72
АВЕЛЬ И КАИН…………………………………………………………….73
ДЕНЬ ИДЁТ…………………………………………………………………74
МНЕ ТЕПЕРЬ……………………………………………………………… 74
ЛЕТО…………………………………………………………………………75   

1951 - 1975

СЛОВО……………………………………………………………………….76
МАДОННА С МЛАДЕНЦЕМ………………………………………………76
БОЙЦОВ ОБОЖЖЁННЫЕ ЛИЦА………………………………………..76
ВСЁ КОНЧАЕТСЯ ИМЕНЕМ……………………………………………   77
ВЕЛИКИЙ НЕМОЙ………………………………………………………….78
ТОЛКУЧКА В ГОРОДЕ НИКОЛАЕВЕ…………………………………   78
НОЧЬ В БАЛАКЛАВЕ……………………………………………………    79
ДВА РЕЛЬСА……………………………………………………………….. 79
БЕЛЫЙ ВАЛЬС………………………………………………………………80
МОЙ ПОЕЗД………………………………………………………………… 80
ВЫ ПО АДРЕСУ МНЕ……………………………………………………… 81
ВОСХОЖУ НА ВОСХОДЕ………………………………………………….81
ГАГРА………………………………………………………………………….82
АНТЛАНТИДА………………………………………………………………  82
МНЕ ТАК ИХ ЖАЛЬ………………………………………………………    83
АВТОРАЛЛИ………………………………………………………………… 83
ПИНОЙ БАР НА ЗАЦЕПЕ…………………………………………………. 84
НАС ЛЮБЯТ ЖЕНЩИНЫ…………………………………………………..84
ЗВЕНИГОРОД………………………………………………………………..85
ТЫ, ЖИЗНЬ………………………………………………………………….. 85
ДИЛИЖАНСЫ………………………………………………………………   86
ЛЮБЛЮ Я СОБРАННЫХ………………………………………………….. 86
ЛИСТЬЯ КРУЖАТСЯ…………………………………………………………86
ПЯТИДЕСЯТЫЕ……………………………………………………………   87
Я, ЗНАВШИЙ МОРЕ…………………………………………………………88
ТУАПСЕ………………………………………………………………………..88
В ОБЫЧНОЙ СУТОЛОКЕ…………………………………………………   88
УТРО……………………………………………………………………………89
ЕЩЁ ОТ АДАМА………………………………………………………………90
ОСТАНОВИСЬ МНГНОВЕНИЕ…………………………………………….90
ЧТО В ГРЁЗАХ………………………………………………………………..91
БАЛЛАДА О ЦАРИЦЕ НЕФЕРТИТИ……………………………………..91
ФИГУРНОЕ КАТАНИЕ……………………………………………………….92
ОСЕННИЕ ПЕЙЗАЖИ……………………………………………………… 93
МОЙ СОН…………………………………………………………………….. 94
УПАЛО НЕБО…………………………………………………………………95
НЕСКУЧНЫЙ САД……………………………………………………………95
В ДВУХ ОБЁРТКАХ………………………………………………………….96
ОТЧЕГО ЭТО ТАК …………………………………………………………..96
МИР НАШЕЙ ЖИЗНИ……………………………………………………….97

2021

МАРОДЁРЫ………………………………………………………………….97
ВЕЧЕРНЕЕ…………………………………………………………………   98
МИНДАЛЬ…………………………………………………………………… 99
МОЙ ПОЕЗД………………………………………………………………… 99






































…