Когда в прыжке пространство сжалось, и время разевает пасть,
Когда надежда облажалась, вражда выкрикивает: фас!
Когда ветра колонной пятой, когда дожди шуршат – не верь,
Затишье – лишь немой глашатай ещё неслыханных потерь,
Тогда и птицам мало места, и тяжелеет неба пресс.
Тогда лишь нотами протеста трубит associated press.
Когда вот-вот душа навылет, чека из сердца вон и – влёт,
Мерцают точки огневые: ещё немного и рванёт.
И в каждом слове – детонатор, взведён курок, прочищен ствол,
На тишину молиться надо, припомнив главное родство
С землёю, первородной самой от семени первооснов,
С любимой, сыном, дочкой, мамой и родословной главных слов.
Закат по линии ост-веста разграничительной чертой.
И мало заповедям места в библейской прописи святой,
Знобит материки и страны, и свет вот-вот сойдёт на нет,
Из жерла противостояний восходит выживший рассвет.
И вот по первой зыби хлипкой, по островкам нетвёрдых нот,
Вступает нежность первой скрипкой, любовь в огне находит брод,
Струна поёт, скрипач при деле, смычок отчаян, свет в очах...
Мир зазвучит, как мы хотели. А значит – пушки замолчат.