* * *
Февраль простыл, и вновь по крышам
солирует ударник-дождь,
весну, что слушал доктор Пришвин,
с его рецептами сведёшь.
Рассеется предчувствий морось,
и окропит пасхальный свет
последний снег, что пахнет морем,
и юный дождь – ему вослед.
И мы, чеканщики метелей
и летописцы октябрей,
напрасно что ли сиротели
и в слякоть делались добрей?
Тоска артельщикам без арта
капели дерзостной – в мороз,
без старой костюмерной марта
и шаманизма майских гроз.
Пока вовсю пирует лето,
катаясь яблоком в траве, –
трясёт плечами королева
цыганской свиты во главе.
Ах, это осень-самозванка!
И ветра – пьяная рука,
И листьев млечная изнанка
вновь беззащитна и робка…
2012