Снежными лезвиями
впивается в замёрзшие щёки
небесная перхоть,
что захватила города,
будто Золотая Орда.
Ты несёшь в пакете хлеб
а в голове своей —
мысли-ожоги,
что сугробы вокруг
не растают сегодня,
не растают вообще
никогда.
Эта вьюга воспоминания
поднимает с мутного дна
— те года,
когда тебя в шапке брата
вблизи стадиона Динамо
возила на санках
в клубочке из ясного января
вечно смеющаяся
и вечно любимая мама.
А всё, что тревожило тебя
— это сколько
завтра выпадет снега,
и купит ли папа
тот самый конструктор
из лего,
и не проблемой
казалось найти в океане
сокровищами
набитый сундук,
ведь ещё не было у тебя так рано
отпустивших мечты свои
рук.
Теперь тебе за пару десятков
и даже ближе
к размашистой тройке,
ты пьешь чай с шоколадом
и чаще вместо молочного
покупаешь горький,
к тебе вместо звёздного
бьётся свет монитора
а вместо сока —
льётся стакан полусладкого
вид за окном
напоминает лишь Мордор,
в котором даже солнце
больше не яркое.
Снежные пули
всё ещё режут
твои щёки свинцом,
а слёзы серебром
застывают
на сердца осколках.
Что если время вытекло
и навечно застыло
бесформенным
льдом,
а ты поскользнулся
на нём
и вывихнул
в себе
ребёнка?
чьи бумажные корабли
размокли в бензиновой
луже
из рутины и мыслей лавины,
наводнивших Помпею
из грёз.
На том ли ты месте?
или всё,
что тебе сейчас
нужно —
отыскать ракету
и добраться
на ней до звёзд?
Верь, придёт день,
и станет лишь шрамом
от ожогов
тревога,
отроется в сердце
под слоем из пепла
твой спящий
космолёт.
Полюби же себя
и потерпи ещё немного,
ведь и эта зима пройдёт.
и эта зима пройдёт.
и эта
зима
пройдёт.