Собрались пятничным вечерком,
Друзья-коммерсанты пойти в ресторан,
Компания не собралась, пошли лишь вдвоём,
И уселись в новомодный спортивный седан.
Оделись легко, не по погоде,
Пальто в минус двадцать, брюки - попроще,
Сорочки наглажены, стиль в обиходе,
И отправились в ресторан в район Третьяковской.
«Официант, столик для двоих» - обратился один.
«Меню не надо, пока два бокала, чего постарше».
И скрывая серебряный блеск торчащих седин,
Усевшись, пошли беседы тоном строжайшим.
Из уст друзей потоком исходили страсти,
О мире, о войне, о гражданском долге,
В бокалы ручьём лился двадцатилетний кьянти,
Пока присущий энтузиазм не был исполнен.
Выше градус - выше речи,
И опасней становился их сказ,
Благо светское место не осудит, оно не вече,
Их не волнует чужеродный приказ.
Ловко смакуя слова и золотистый виски,
Поигрывая взглядом со знойной брюнеткой,
Находясь между делом в государственном сыске,
Упал взгляд на скрытое за апертурой ветхой.
А за окном - девочка замёрзла на снегу,
С белой розой в мертво-бледной руке,
«Как же хорошо, что мы здесь в такую пургу»,
Прекрасно ведь жрут, тратя злоты в своём кошельке.