Дрожат листочки на осине,
хоть ветра и в помине нет.
Судачат старые «гусыни»
про пользу тридцати монет.
Ученики к вечере тайной
идут с учителем своим.
Седой туман ложится манной
на город Иерусалим.
Прохладой манит вековою
огромный Гефсиманский сад,
там – под Масли́чною горою
олив тяжёлый аромат.
Застывший прячет взгляд Иуда
за головной накидки край.
Гнилая дума из-под спуда
шипит ему: «Предай, предай!»
Учитель, слившийся с толпою,
забыв про пищу и питьё,
Голгофу видит пред собою
и крестный путь свой на неё.