Новая боль не лечит от старой,
Ранам зажить не срок.
Лежу и считаю баранов отару,
Исписываю листок.
Исписываюсь досуха, в мрак, досконально,
Изматываюсь, чтобы забыть.
Вечер струится печально,
Себе прикажу не быть.
Уйти подо льды, затопить отсеки,
Холодною тишиной.
Исписываюсь, и тяжелеют веки,
И никого со мной.
Буквы, слова, сумасшедшие мысли,
Крутится хоровод.
Руки бессильно повисли,
Холоден лед.
Нужно когда-то взорваться сверхновой,
И догореть за миг.
Жар полыхает, я нездоровый,
Хрип превращаю в крик.
Долгий , протяжный, пустой и тревожный,
Среди снегов и полей.
Ранам зажить невозможно,
Вытекут до нулей.
Следом кровавым, обочиной, рифмой,
Будет всему свой срок.
Лежу и считаю бездушные цифры
И у виска листок.
Белый, пустой, ни линеек , ни клеток,
Смявшийся по краям.
Скоро и он разорвется от ветра
В дырах безбрежных ям.
Вырванных с мясом из плоти и сути,
Выеденных до дна.
И у виска пальцем крутит,
Спекшаяся тишина...