Ей все к лицу. И даже траур
не заслонит печалью стан
точеный богом для забавы,
в мужских руках. Ах сколько ран
она своею красотою
в порыве страсти нанесла
и увлекаясь, за игрою,
сжигала плоть свою до тла.
А обреченные на плаху
послушно следовали в рай,
снимая нижнюю рубаху,
переступали через край.
Шли добровольно на распятья,
меняя жизнь на ночь любви,
стремясь почувствовать объятья
послушных рук и зов крови.