«Над полуденным морем весёлое солнце висело
На невидимой нити… а, может, на крепком канате…»
… И в сияющем гроте; и в душной, горячей каюте
Моё жадное бремя меня домогается смело.
Эта краска волненья, со щёк не сходящая вечно,
Словно я, философствуя, чем-то занялся постыдным, –
Презираемым обществом; чем-то не «стайным», не стадным
Или просто несвойственным здравому – скорбным, увечным...
Эта глупость – канат для огромного шара из плазмы –
Нечто вроде Земли на китах или дохлых акулах!
Для нормальных, продвинутых – повод стебаться в приколах.
И поэтому мыслить упорно «смываемся» с глаз мы!
«Мыслить – значит, считать!» – говорят те, кто мыслит научно.
Но судьбой единиц не владел ни один математик!
Только глупый философ, рискуя остаться « в промоте»,
Этой самой «судьбой» занимается собственноручно!
Математик не слышит единства ни в стаде, ни в стае.
Астрофизик не ведает чувств организма Вселенной.
Золотой Осьминог не родится из пены солёной,
Если Ваш островок – только порция суши простая!
Впрочем, в споре с наукой напрасно лишь трачу я время,
Под стеклом микроскопа резвясь непонятным объектом…
Вновь сижу у костра; снова чайкам бросаю объедки,
Отрешённо готовясь принять моё тяжкое бремя…