Вот вчера, почти под вечер,
ожидаемой конечно,
заявилась в подвенечном
платье вольная беспечно.
Говорит мне что свободна,
просится пройти до зала,
с виду вроде благородна,
и улыбку показала.
Я был мрачен, как обычно,
и свобода лишней мне,
с одиночеством привычно
было быть наедине.
Надо мной она смеётся,
и уйти не хочет ведь,
в думе "может обойдётся",
ну какой же я медведь.
Реверанса вряд ли надо,
не к лицу поклоны бить
пред подвенченным нарядом
без желания убить.
Пропустил её сквозь двери,
предлагая чай испить,
сам себе не мог поверить,
смог такое допустить.
Чай зелёный, сахар белый,
блюдце дал на всякий случай,
разговор пошёл не смелый,
ни к чему свободу мучить.
По началу этикета,
"кто такая", и "откуда",
"от чего в начале лета"
гостевать пришла" паскуда.
Отвечает как без рабства
обходиться нету мочи,
одиночество коллапсом,
в общем тяжкое пророчит.
Между тем, совсем внезапно,
подвенечное сорвала,
нет бы рваться поэтапно,
и уста облобызала.
Как свои, свобода всё же,
покорить желая рабство,
делать нечего похоже,
неизменное коварство.
Далее цензура мысли,
ночь бы тёмной до зари,
светлое переосмыслить
от судейского жюри..