Светлой памяти любимой тёти
Гени Фридлиной посвящаю.
О, Евпатория! Море и солнце. Песочек.
В воду прыгает даже тот, кто купаться не хочет.
Город детства и счастья я запомнил навеки.
Старый город. И пляж. И твои чебуреки.
А море твоё и утро раннее
На Нижней с вечера ждал заранее.
И нежность волны, и небо, как в сказке,
Совсем ребёнком встречал без опаски.
Мама рядом. Носки с песочком горячим –
Гланды прогреть, а желёзки – тем паче.
И стаи мальков, а в песке – ракушки.
Сестре бусы на шею. И серёжки в ушки.
После пляжа – с вёдрами в Киноссу.
Расплёскивая. воду домой несу.
А Нижняя вьётся, словно змея.
И камень горяч. Водонос – это я.
Принёс. В награду за старанье и умение
Газировочки с сиропом нальёт тётя Геня.
Я повзрослел. С Маяковским не споря,
У тётки любимой вновь в Евпатории.
И вечером гордо кузину везу я – качу
плавно в коляске.
С пузырями из носа. Но в любви и ласке.
С танцев в Курзале домой возвращаясь,
В воду ночную с разбега бросаюсь.
Море, ласкаясь, меня обнимает.
Крымские звёзды в себе отражая.
Пришёл домой. На столе, в беседке,
Свежий хлеб на блюдце под крахмальной
салфеткой,
Шоколадное масло, подтаявшее слегка
И запотевший стакан молока.
Евпатория. Нижняя. Вы во мне – на века.
1998.
Нью-Йорк.