Ты считаешь, что я ни на что не гожусь
и на всё своя добрая воля.
Я считаю, что ты - лишь тупой соплежуй,
проходящий по минному полю.
Можешь думать, что я параноик и трус,
кто из нас стал частицей системы?
Ты уверен, что честь - твой внушительный плюс,
лучше сдохнуть, чем стать «полоненим».
Можешь спорить, что выгодней быстрая смерть,
мол, святой ты и Бога увидишь.
Обхожу стороной обгоревшую твердь,
не вникаю ни в сплетни, ни в кипишь.
Можешь верить, что я - лишь бездушная тварь,
что я в месиво сам обращаюсь.
А теперь погляди, ты разбил свой алтарь,
с вида образов тлеющих скалясь,
упал вниз, не заметив, что скрылся в земле.
Это ад, друг, которым ты бредил.
Кто из нас стал добычей и дохнет в норе,
пока хищник льёт слюни на перья?
Почему ты молчишь? Где же твой героизм?
Правда всем открывается резко.
Не спасёт даже блеклый простой оптимизм,
если душу ждёт чёрная бездна.
Не кори себя, друг, не копайся внутри,
там и так всё давно перерыто.
Я увидел, как прячут тела под гранит,
под холодные серые плиты.
Я увидел, как солнце скрывалось во тьме,
как огонь его в сумерках пышет.
Ты сумел облажаться в нелепой игре,
не желая свой разум услышать.
Кто из нас проиграл в том проклятом бою?
Кто затеял кровавую бойню?
А теперь здесь предатели песни поют
и решают, кто смерти угоден.
Наказание все получили сполна,
даже те, кто во всем сомневался.
Нас вели на убой, как немые стада:
проиграл, передумал и сдался.
на рожон, ранен в грудь, но уверен, что прав -
как-то так различаются люди.
И на всех у господ свой продуманный план -
сытный ужин с рабами на блюде.
Будь спокоен, мой друг, нам судьбу не избрать,
от нас всех отвернулась удача.
Привыкаем молчать, привыкаем страдать,
привыкаем к ранениям,
плача.