Вдоль фонарных столбов обездвиженных
Акварель - инструмент современности
Демонтирует шаткие хижины
На правах коронованной тленности.
Но в одной из таких, перекошенной
От вакцины периода нового,
Незаметно на стены наброшена
Зона милого отчего дома.
Пусть сквозняк в нем несильно посвистывая,
Напевает мотивы тревожные;
Окна напрочь стоят расхристанные.
Мы сидим друг на друга похожие.
Между тем, за усталой околицей,
Сохраняющей грани спокойствия,
Чудотворная роща находится -
Что местам этим вовсе несвойственно.
Эпицентр зеленого образа
Под защитой целителя-инока.
Пробивает настойчиво поросль
Тугость почек бессмертия признаком.
II
Подле крепкой грошовой условности
Быть забвению грамоте древности.
Из разящей безнравием полости
В дань вещизму склоняются ценности.
И от этого горем убитая
Напоказ, про себя же торжественно
Восклицает, гордыню подпитывая,
Канцелярия хитро и женственно:
"Позабудьте о близости странствия.
Ваши ноги скую я браслетами.
Счет идет на часы, чтобы здравствовать.
Так прощайте же!" - Только поэтому
Наша кровь состоит из времени,
Проведенного в суетной здравнице.
Мы спешим, дети пестрого племени,
На чудной карнавал ворваться.
Или вырваться комом сконфуженным,
Разорвав постулат приличия:
"Острый голод с вином до ужина
не изменит оскал обличия".
III
И безвинно безвременно выгнутый
Наизнанку (ему удобнее)
Ареал скромной кухни, (им выпита
Неуемная мощь снотворного)
Неизбежно оживший бежевым,
Замыкая дверями периметр,
Говорит: "Темнота изнежена,
когда яма под нежность вырыта.
Только яме - не быть убежищем.
Вам нельзя разрывать поверхности.
И в приборе сверкающе-режущем
Не ищите доподлинной нежности."
Есть ли это призыв дощатого,
Испытавшего удаль кислую,
Пола громкого отпечатка
В непокорном свободомыслии?
Осмотрительность - опыт скрытого
Хладом кованного страдания
Глубины маломерной рытвины,
Переросшей в фундамент предания.
IV
Вольнодумство корней березовых
Скалозубо пытают пилами.
Древесину по ценам бросовым
Два купца очередно милуют -
Им ли знать что таили столетие,
В одночасье упавши, стройные.
Но когда фонари не светят,
Окликают живых покойные:
"Знайте: Временно то сияние,
Керосина с лихвой у коего.
Души грешные с покаянием
Воззывают к ковчегу Ноеву."
Солнце страстно встает, внимательное.
Неспроста уличенные мнительны -
В окружении грозных спасателей,
Суд вершащих над ними томительный.
Человечье - чужое до человечьего.
Распинают, казнят увлеченно.
Жаль, добавить им более нечего
На цикличность земле обреченной.
V
Наводняются улицы красками.
Жадно дышит нарядная публика.
Утопает, залитая наскоро
Акварелью, немая республика.
Выпадает с волной положения
Тень надежды на угол отчий,
(Степень прочности предложений
Измеряя наличием многоточий)
Что себя подведем к иконе,
Мир в дому оставляющей присно.
И увидит нас милая зона,
Как дождется своей амнистии.
Ведь теперь, выходя из хижины,
Мимо точно таких, перекошенных,
Вдоль фонарных столбов обездвиженных;
По нетленной березовой роще
Мы спешим по одной траектории -
Вглубь тропы, возжелав бестропие.
Взмахом перьев полет истории
Млечный сок превращает в опиум...