В кино скрипел иглой трофейный патефон.
Висела в комнате тоска и матерщина.
И всем известный старый фармазон
держал фасон, как будто вор в законе.
Мы пили крымское вино,
в котором растворились солнце и сомнения.
И знали, что любовь ушла.
И диалог горячих рук,
калейдоскоп забавных ощущений
и влажные ладони, и озноб -
ушли улыбкой сновидений.
Ушли необъяснимой тишины молчание,
воспоминания давно забытых дней,
минуты откровений, ожидания,
прикосновений трепетных воздушный поцелуй,
ненужных слов обман
и порванная цепочка тревог.
И неудачной оперетты лейтмотив,
и объяснится глупое желание,
и грусть, и нежность старого шансона,
его мелодии мотив - ушли…
А в Ленинграде шёл унылый дождь.
Каналы пухли дождевой водой.
Мостов застыли вечные основы.
И медленно крутилась патефонная пластинка седой печали ноября.
12.2.22