Каждый из нас в той или иной мере сталкивается с вечным вопросом Гамлета "быть или не быть?" Проблема бытия и небытия, жизни и смерти, является ключевым понятием не только философии и религии, но также эзотерики и психологии. Как писал Фридрих Ницше: "Когда знаешь зачем, то выдержишь любое как". Несмотря на откровения людей, вернувшихся с того света, в смерти есть не только что-то таинственное (некая неведомая грань откуда нет возврата), но также что-то страшное и зловещее (вид разлагающегося мертвого тела, в котором совсем недавно еще теплились остатки жизни). Недаром ее изображали в образе старой женщины-скелета с косой в руках. С ней невозможно договориться и от нее невозможно убежать.
Но в ней есть также что-то мистическое, если рассматривать жизнь как некий переход из одного состояния в другое. Ведь сама жизнь вечна, и мертвое переходит в живое, давая ему определенную пищу. Проблеме перехода из мира живых в царство мертвых посвящены два памятника. Это Египетская и Тибетская книга мертвых. Об этом переходе говорят также люди пережившие клиническую смерть. Остается только гадать о том, где кончается наша реальность и начинается другой мир, и что представляет из себя этот неведомый и потусторонний мир. Но оставим метафизику.
Главная проблема Вертера состояла в том, что его любовь к Лотте, могла быть построена только на чужом несчастье, а именно на ее измене Альберту, которого она любила и с которым была помолвлена. Вертер появился слишком поздно, чтобы претендовать на ее руку и сердце. Хотя Лотта и испытывала к нему сострадание и предлагала свою дружбу, но она принадлежала человеку, с которым не хотела рвать отношений и которому Вертер не мог стать достойным соперником. Аналогичный трагизм ситуации мы видим и в легенде о Тристане и Изольде. Тристан добыл Изольду для своего короля и дяди Марка, дав ему слово. Хотя он и встречается с Изольдой, но их связь построена на обмане. И до поры до времени влюбленным удается обходить преграды и засады, прибегая.к всевозможным уловкам. Но Тристан гораздо счастливее Вертера, покинув свою Изольду, он обретает счастье с другой женщиной, которую зовут также. И, если бы не его нелепая рана, то трагизм ситуации был бы разрешен счастливо для обоих соперников, Тристана и Марка. Другой особенностью ситуации Тристана является то, что смерть теперь уже навеки соединила его со своей возлюбленной. Как впоследствии смерть Данте соединила его с обожествленной им Беатриче.
Таким образом, изначально любовь Вертера к Лотте не могла иметь счастливый финал. Трагизм Вертера усугубляет и то, что, найдя в ней свой идеал, он уже не может найти его в другой женщине, при этом не убив в своем сердце любовь к Лотте. Но и Лотта не может принадлежать ему и даже смерть не соединит их вместе. Любовь Вертера остается безответной как при жизни, так и после смерти. Вопрос состоит лишь в том можно ли найти счастье с другой женщиной, которая заменит Лотту, но которая никогда не сможет стать ею. Но для этого надо развенчать свой идеал и убить в своем сердце безответную любовь, чтобы начать поиск нового идеала. Или покончить с собой с именем Лотты на устах, не желая убить в своем сердце любовь к ней.
Вправе ли мы осуждать Вертера, который сделал такой выбор? Поистине, вопрос дискуссионный. Да и сам Гете не видел в своем романе иного не трагического финала.