9 марта
Весь день в тумане и дурмане
Шепчу опять – Последний день,
И зеркало всех бесов манит,
И промелькнула чья-то тень.
Ему же только ночь осталась,
Последняя у той черты,
Где только боль еще металась,
И утихала, и цветы,
Те желтые в тумане тают,
И остаются за чертой.
Но как же горько, не хватает,
Дыхания, и за звездой
Сгоревшей устремился снова,
А там еще звучат стихи,
В печали, в полночи, по-новому
Зачем он просит: -Ты прочти.
Я не могу, мне страшно очень
Я знаю, как и знает он,
Что новой не наступит ночи,
Что по нему сегодня звон,
И как-то все теперь не внятно,
И все-таки читаю я
- О, милый друг, вернись обратно
Сюда, в стихию бытия.
Попробуй-ка не оглянуться,
И вывести ее из тьмы,
- Я ухожу, чтобы вернуться,
И долго будем вместе мы…
Не будем, это все забудем,
В печали у немой черты.
Останется лишь пропасть будней
В которую уходишь ты.
И полночь сменится рассветом,
Но все сильнее будет боль,
И в мире тягостном ответа,
Найти не сможем мы с тобой.
Все так легко, легко и ясно,
Что там, в стихии бытия
Лишь Маргарита ждет напрасно
Печаль извечная твоя
А к вечеру огонь погаснет,
И наконец утихнет боль.
Оставь ее, тут все напрасно,
Опомнись, Воланд там с тобой
А день течет, течет незримо,
Последний, мукам там конец,
И словно у развалин Рима,
Священник, колокол, отец
Разговор с Бродским о Булгакове
-А ты опять о нем, не помнимою.
Не вовремя явился, вижу я,
Но что-то это мне напоминает,
Какую-то картину бытия,
Откуда столько Воланда, скажи мне,
Ты почему так тягостно молчишь?
Мы в этот день становимся чужими,
.А может быть отправиться в Париж?
Но даже там на улочках знакомых,
Нас встретят бесы, это снилось мне,
И целый мир, когда дорога к доме,
Теряется в той жуткой тишине.
Да, умер он, но кто не умирает,
И все-таки , не можешь ты простить
Всех нас, за то, что живы, сочиняем,
За то, что этот мир продолжит жить.
Как это странно все. И как тревожно,
С уходом одного, забыть про всех,
Он замолчал и смотрит осторожно,
И в голосе звучит печальный смех
И гений показался мне Бездомным, ,
Но я пыталась суть его понять,
Когда под небом серым и бездонным,
Вдруг всадники появятся опять.
В Венеции на время позабытый,
Мы встретимся, я знаю на заре,
И назовет меня он Маргаритой,
- Смотри, рассвет как будто догорел.
-Откуда столько Бродского? -смеется,
И в ярости поэт уходит прочь,
И нас слепит, не грея больше солнце,
Когда на мир упала снова ночь