Выл ветер утробный и злой монолог.
Слепящие хлопья летели.
По снежной степи шёл корниловский полк
Навстречу февральской метели.
Буран свирепел и пытался с земли
Смести всё живое. Однако,
Встречь снежной шрапнели корниловцы шли,
Как прежде ходили в атаку.
Шли, с шага сбиваясь, не чувствуя ног,
Под шквалами ветра шатаясь.
И били порою сапог о сапог.
И морщились, тихо ругаясь.
Их шансы пока еще были равны.
Но жребия время все ближе.
Здесь кто-то умрет, не дожив до весны.
А кто-то, забытым, в Париже.
А ветер выхлёстывал слёзы из глаз,
Трепал утомленные роты...
Но вспомнит ли ныне хоть кто-то из нас
Их старые личные счеты?
Поймём ли по кадрам немого кино
За что же они умирали?
Проиграны битвы не нами, давно…
Но, может быть, мы проиграли.
Истлела материя павших знамен,
Кровавая брань отгремела…
Жестокая правда жестоких времен
Сменилась романтикой белой.
Красивая сказка про честь и про долг
Неважно, как было на деле…
...По снежной степи шел корниловский полк
Навстречу февральской метели.